— Действительно польские коммунисты? Или…
— Пан Збигнев, как всегда, тонко понимает вопрос… Мы же договорились четко. Нам — новый человек в офисе. Вам — свобода милой Польши от “красной заразы”. На сегодня обе стороны обязательства выполнили. О вашей жизни речь вообще не идет.
— … Не идет и не может быть речи об уничтожении Алого Линкора.
— Постойте, Андрей Андреевич. А как же добытый нами по линии ПГУ фильм?
— Для комментария фильма слово имеет американский физик из группы оценки результатов бомбардировки, Сэм Хопкинс.
Хопкинс вошел; странное дело — волноваться он практически сразу перестал. По молодости, его еще не посылали выбивать из инвесторов и спонсоров гранты. Но рассказов о том, как себя подать, он слышал немало и хорошо представлял, что сделает.
Киномеханик оказался вполне толковым парнем, они быстро договорились, что команды на ускоренную перемотку вперед и назад Сэм подает правой рукой. Красную с золотым тиснением папку Сэму вручили чисто для солидности — свои выводы он прекрасно помнил и без бумаги.
Ну, а кремлевские переводчики знали английскую грамматику, к стыду Сэма, намного лучше, нежели он сам.
“Относитесь к этому, как к обычному interview,” — посоветовал тот самый джентльмен из аризонского бара, оказавшийся, как Сэм и предполагал, офицером здешней разведки. Только не KGB, другие какие-то три буквы; Сэм их от волнения не запомнил. Еще шпион добавил: “Просто собеседовать вас будет лично президент компании, а не промежуточные ступени. Так вам же и лучше, меньше ожидать, пока ответ спустится по инстанциям”.
За столом Сэм увидел трех человек. Военный в черном кителе с золотыми нашивками чуть не под горло, Сэм про себя обозначил его “Адмирал”. Старик в сером пиджаке с красным значком на лацкане, наверное, что-то значившим — так и будет, “Старик”. И пожилой человек в черном шерстяном костюме, в очках с тяжелой черепаховой оправой; очки он сразу же положил перед собой на красную папку, поднявшись и протянув Сэму руку. Тот пожал протянутую ладонь, снова прослушав от волнения, кто это удостоил его высокой чести, а про себя окрестив его “Черепахом”. Пожилой вернулся на свое место, переводчик устроился слева перед столом. Сэм поднял правую руку и за стенкой включился проектор.
— … Как видите, господа, сначала имело место срабатывание всех четырех зарядов. Оранжевый купол не претерпел никаких изменений. Допустим, что купол является абсолютной защитой, и его содержимое неизменно. Но вода вокруг обязана была испариться и подняться грибом. Всем известны кадры испытаний с операции “The Crossroad” — при подводном и надводном взрывах гриб возникает все равно, различие только в форме. Здесь никакой гриб не возник, ни при первом срабатывании четырех зарядов, ни при повторном, — Сэм жестом приказал перемотку вперед, и механик послушно выполнил.
— Следовательно, я прихожу к выводу, что значительная часть энергии была поглощена либо указанным куполом, либо иным устройством Алого Линкора. Любой физик, увидевший подобный фильм, придет к таким же выводам. Однако далее мнения расходятся. Мои коллеги полагают, что энергия восьми зарядов по сто семьдесят килотонн, в сумме одна мегатонна триста шестьдесят килотонн, привела затем к взрыву Миротворца, что мы наблюдаем вот в этой вспышке, после которой уже нет никаких признаков корабля. Зато имеется в полном объеме гриб высотой сорок девять километров, ударная волна, достигшая берегов Аляски и Антарктиды, и прочие несомненные признаки выделения энергии.
Механик снова подогнал нужные кадры.
— Съемка велась ультрасверхбыстрой камерой на специальную пленку высокого разрешения, применяемую для фиксации результатов ядерных испытаний. Также работали регистраторы излучений и другие специальные приборы. Общий анализ всех данных показал…
Тут Сэм спохватился, что говорит все же не перед ученым советом, а перед людьми, вряд ли читавшими Понтекорво или даже слышавшими о существовании такого человека.
Хопкинс показал проектору “стоп”.
— Джентльмены, позвольте мне сказать просто. Допустим, что мы выстрелили зажигательной пулей в бочку с порохом. Бочка взорвалась. В облаке взрыва мы найдем частицы пороха и составляющих его веществ, частицы бочки и составляющих ее веществ — дерева, если бочка деревянная, и металла, если бочка металлическая.
Сэм оглядел слушателей: те выглядели благосклонно-заинтересованными. Тогда он чуть понизил голос, чтобы вынудить прислушиваться, чтобы обострить внимание, и произнес четко, раздельно, давая время переводчику подобрать слова: