- Введите заключенных, - распорядился Арин, сев обратно в кресло, со злостной мстительностью наблюдая, как стража направилась исполнять приказ.
Эйли никогда еще не видел столь хищного выражения в прекрасных чертах лица короля. Он перестал быть похожим на того эльфа, которого когда-то полюбил принц Дартола. Арин жаждал крови соперника - это было понятно по одному лишь взгляду фиалковых глаз.
Стража ввела через западную арку на площадь вереницу пиратов, которые еле передвигались в кандалах, щурясь от яркого света солнца после мрачной темницы, куда лучи светила еле-еле проникали. Ободранные, спотыкающиеся на каждом шагу, мужчины вели себя гордо, с вызовом смотря на бушующие трибуны. Эльфы кричали оскорбления, улюлюкали и кидали тухлые овощи в идущих к эшафоту пиратов. Эйли глубоко ошибался, когда считал островитян честными и порядочными гражданами. Они вели себя, как стадо животных, которым хотелось увидеть зрелищ. Во главе всей вереницы заключенных чинно вышагивал Ясон, криво ухмыляясь всему происходящему. Альфе была противна эта показушная казнь. Задрав голову, взгляд аазимара пресекся со взглядом короля. Пират впервые увидел того, кто был предназначен его эльфенку судьбой, но ничего, кроме пафоса и напыщенности в королевской особе Ясон не отметил.
Эйли с жадностью наблюдал за теми, кто был с ним в море на Морском Дьяволе. За Ясоном в колонне, подталкиваемый охраной, ковылял Генри, злобно скалясь; процессию из двадцати приговоренных замыкали спокойные и равнодушные близнецы-фейри, а перед ними плелся понурый Зак. Когда омежка посмотрел в любимые глаза аазимара - его сердце на короткий миг замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Малыш в утробе омеги как будто бы тоже почувствовал присутствие отца, стукнув ножками. Эйли тихонько охнул, словив обеспокоенный взгляд пирата, который чуть голову не вывернул, пока поднимался по деревянной лестнице к виселицам. Но омега лишь погладил живот, давая понять возлюбленному, что это всего лишь их ребеночек пинается.
По пять пиратов подвели к пяти веревкам, закрепив узлы на их шеях. Ясон поморщился от ощущения грубой веревки на коже, но не моргнул и глазом, когда палач, кривя губы, пожелал аазимару скорейшей смерти. Эйли еще сильнее побледнел, когда глашатай принялся зачитывать приговор, раскрыв перед собой длинный список, написанный на пергаменте:
- Сегодня состоится казнь капитана корабля, называемого Морским Дьяволом! - зачитывающий приговор бета прокашлялся. - Пират по имени Ясон обвиняется в грабежах, набегах на прибрежные порты, а также убийствах, контрабандах и похищении нынешнего супруга нашего короля. Заключенный приговорен к смертной казни через повешение!
Вестник смерти в виде палача подошел к еле приметному рычагу, чтобы привести приказ в исполнение, но Ясон, смотря потемневшими от злости глазами прямо в лицо короля, громко проговорил:
- Так значит, все слова о том, что якобы островные эльфы благой народ, который вершит справедливый суд всего лишь сказки! - от сказанного Арин сжал губы в тонкую полоску, а Эйли подавил рвущийся радостный смех, ведь Ясон решил бороться за свою жизнь. - Кто-то мне сказал, что у вас есть обычай вершить суд дуэлью. Кто выживет - тот и прав! Неужели вы забыли о ваших традициях?
Ропот негодования прошелся по трибунам. Альфы и омеги смотрели с яростью и злобой на висельника, но не могли не согласиться с ним. Ясон торжествовал, видя, как Арин, вздернув бровь, встает с места, кинув испепеляющий взгляд в сторону молодого мужа. Никто не мог рассказать пирату о таких обычаях, кроме Эйли. Король в очередной раз убедился, что ему изменили.
- Как ты, пират, смеешь о чем-то так бессовестно говорить? Ты лишь отброс общества, гниль из которого нужно уничтожать. Если хочешь дуэли, то она состоится. Я никому не позволю марать мою честь, - договорив, Арин махнул страже, чтобы они освободили Ясона от оков и веревки на шее, дав какую-нибудь саблю.
Генри, тайно торжествуя, с благодарностью кивнул Эйли, наблюдая, как его капитана спускают вниз с эшафота.
Ясон потер затекшие запястья и, откинув волосы назад, чтобы не мешались во время боя, взял в правую руку саблю, которую кинул ему один из охранников. Публика кричала оскорбления в сторону пирата и слова поддержки королю. Арина любили и восторгались им, поэтому, если Ясон победит, то его все равно могут легко убить, но лучше постараться что-то сделать, чем просто погибнуть, болтаясь на веревке.
Арин грозно посмотрел на Эйли и демонстративно, чтобы все слышали, обратился к омежке:
- Пожелай мне удачи, супруг мой, - но фиалковые глаза не обещали, что Эйли все обойдет стороной и он не получит наказание.
Омежке пришлось встать и на глазах у всех чинно поцеловать руку своего короля, моля при этом всех богов, чтобы Ясон вышел победителем. Когда церемониальная часть была окончена, Арин спустился с невысокого помоста, на котором сидел со своим окружением, держа в руке шпагу с серебристым эфесом.
В оружии Ясон значительно уступал, как и в своем самочувствии. Руки жгло от кандалов, в которые он был закован, усталость и бессонная ночь забрали все оставшиеся силы, поэтому пират держался лишь на одном адреналине, который плавал в крови подобно расплавленному золоту, горящему огнем в сосудах.
Дуэлянты кружили по кругу, не отрывая взгляда от лиц друг друга. Эйли взволнованно прикусил губу, нагнувшись чуть вперед. Миэль успокаивающе положил ладонь на плечо господина, чтобы тот не выскочил на площадь.
- Эйли никогда не будет твоим, - Ясон кинул взгляд в сторону любимого эльфа и вновь посмотрел на противника. - Он никогда не сможет полюбить тебя.
Арин ухмыльнулся, ловко двигаясь, как пантера, готовая кинуться на свою добычу. Король был лучшим фехтовальщиком во всей стране, поэтому даже не сомневался в своей победе. Слова пирата еще больше разозлили эльфа, который буквально прошипел в ответ так, чтобы их никто не слышал:
- Как ты смеешь разговаривать так со мной, пират? - глаза Арина сощурились в презрительном жесте. - Эйли - мой законный муж.
- Но носит он под сердцем моего ребенка! - рыкнул Ясон и кинулся на противника, занеся саблю в точечном ударе.
Зазвенела сталь, а дуэлянты, подобно грациозным зверям, скользили в разные стороны, то сходясь в новой атаке, то вновь расходясь. Эйли не знал, где Ясон научился так красиво драться, но слыша, как от быстрых движений звенят сережки в ушах альфы, юноша не мог не восхищаться аазимаром.
Арин совершенно не уставал в отличие от Ясона, который весь вспотел. В течение долгого месяца он не держал в руках оружие, пока его, плененного, везли на корабле на Летние острова. Король порхал словно бабочка, ступая с пятки на носок и принимая разные позиции, ловко парируя вражеские удары. Сталь шпаги, сверкая в лучах обеденного солнца, слепила наблюдателей. Пираты подбадривали капитана, в то время как островитяне поливали его грязью.
- Ты долго не протянешь, - с победой в голосе сообщил Арин, отбивая очередной выпад Ясона.
Пират усмехнулся:
- Посмотрим, кто тут еще не протянет…
Но эльф был прав. С каждым новым заходом на атаку аазимар терял все больше сил. В конечном итоге он пару раз споткнулся, а Арину, надоев играть, пришлось заканчивать бессмысленную дуэль. Он наступал и наступал на пирата, пока в конечном итоге не отбил у него саблю. Взмах и конец шпаги вошел в плечо Ясона, разрывая нежную ткань кожи. Аазимар не успел понять, что произошло, падая на колени перед победившим противником, но лишь крик отчаяния со стороны королевского помоста привел его в чувства. Увидев, что Ясон ранен, Эйли вскрикнул так, будто бы это его поразила холодная сталь. Кровь алыми пятнами потекла по плечу пирата, украшая красными цветами каменную плитку площади.
- Можешь сказать последнее слово, - с повелительной ноткой в голосе предложил король, приставив кончик окровавленной шпаги к горлу склонившегося пирата, схватившегося за раненную руку.
- Гори в аду! - выплюнул Ясон, с превосходством, как будто бы это он выиграл сражение.