— Я не испытываю к тебе симпатии или антипатии. Но я также не верю в то, что можно держать кого-то взаперти, если он хочет уйти.
Открываю рот, чтобы сказать, что я не хочу уходить, но затем закрываю его вновь и лишь киваю.
На этот раз она нежно сжимает дверную ручку поверх моей руки и поворачивает её за меня.
— Иди прямо сейчас. Ты же не хочешь оказаться на улице, когда стемнеет.
Меня омывает желание обнять её, но я подавляю его, так как она все равно это не оценит.
Спускаюсь на один пролёт ниже, когда она говорит мне вслед:
— Не забудь вытащить датчик из руки. Они в первую очередь попытаются найти тебя с помощью него.
Моя рука сама по себе касается крошечного шрама на предплечье, и я думаю о том, что мне делать, пока бегом спускаюсь по ступеням.
Соскальзываю с последней, чуть не падая на холодный бетон. Отвлекаюсь, но в последнюю секунду успеваю схватиться за металлические перила.
— Покажи им, — шепчу себе под нос, откидывая плечи назад. Затем я вскидываю подбородок и подтягиваю сумку на плечо. Мне миллион раз приходилось видеть, как моя мать проделывает то же самое, даже когда я знала, что она и близко не чувствует той силы, которую показывает.
Аккуратно открываю дверь в фойе и выхожу через неё с видом, словно мне принадлежит это место и все люди в нём.
Кто-то окликает меня.
— Миссис Доубек?
Моё сердце разбивается, когда я слышу такое обращение ко мне.
Оборачиваюсь и задерживаю взгляд на коренастом охраннике, словно он отвлёк меня.
— Да?
— Эм... вы? Вам нужно?..
— Что? — с яростью произношу я, вкладывая в свой тон столько резкости, что удивляю даже себя.
— Вызвать машину? Вам нужно вызвать машину? — заканчивает он, ссутулившись.
Качаю головой и стараюсь не улыбаться, чтобы стереть из его глаз этот взгляд побитого щенка.
— Спасибо, но я справлюсь. Если кто-нибудь спросит, я скоро вернусь.
Ещё несколько секунд уходит на то, чтобы покинуть здание, и я усилием воли сохраняю уверенную походку и не начинаю бежать. Ещё несколько секунд, и я понимаю, что только что, вероятно, подписала этому молодому охраннику смертный приговор. Адриан будет вести охоту на меня с той секунды, как вернётся со встречи с советом, и он убьёт каждого подчиненного, чтобы узнать, кто контактировал со мной, когда я уходила.
Продолжаю идти, и, когда холодный воздух и мои расшатанные нервы, наконец, берут надо мной верх, достаю пальто, которое взяла с собой. Сейчас у меня на руках только немного наличных и несколько украшений. Мне нужно придумать план, а после убраться из города как можно дальше так, чтобы остаться незамеченной. Легче сказать, чем сделать, знаю.
Не знаю, как далеко я ушла. Время замедляется, когда на каждом шагу оглядываешься через плечо. Знаю лишь, что должно было пройти, по крайней мере, несколько часов, когда я натыкаюсь на неказистый отель, который выглядит как идеальное укрытие.
Девушка за стойкой протягивает мне ключ в обмен на деньги, не отводя глаз от телевизора. Комната выглядит вполне чистой. На матрасе нет клопов, а в ванной пахнет хлоркой и лимонным чистящим средством. Могло быть гораздо хуже, говорю я себе.
Роняю сумку на старый потертый бордовый стул и сажусь на край кровати. Рама скрипит под тяжестью моего веса, а затем затихает, оставляя меня наедине с моими мыслями.
Первым делом нужно уничтожить чип, который Адриан вживил мне в руку. Если я оставлю его, всё это будет бессмысленно. Смотрю на крошечный шрам и вспоминаю, как он мне достался. Меня пробирает дрожь, но я поднимаюсь и иду в ванную, чтобы поискать что-нибудь, что сможет мне помочь в этом. В одном из ящиков нахожу гигиенический набор в пластиковой упаковке, словно кто-то забыл его, а персонал просто оставил лежать на месте. Внутри бритва, небольшой набор первой помощи, шампунь, мыло, лосьон, и, надеюсь, если я продолжу перебирать их, во мне хватит смелости сделать это.
Я должна вскрыть бритву, чтобы вытащить лезвие. В наборе первой помощи вижу несколько бинтов и проспиртованную вату. Она засохла, поэтому я добавляю несколько капель воды и громко вздыхаю от облегчения, когда слышу запах спирта.
Меряю шагами комнату, держа лезвие между большим и указательным пальцами, чтобы набраться решимости. Я должна пойти на это, чтобы защитить Адриана и нашего ребенка. Это наш единственный шанс. Подавляю дрожь в руке благодаря этой мысли и опираюсь на комод с расстеленным под предплечьем полотенцем.
Первый порез слишком неглубокий, и мне не удается увидеть чип. Сжимаю губы, чтобы подавить болезненный стон, и режу вновь, на этот раз глубже. По моей руке струится кровь, но затем я вижу крошечный бугорок. Делаю небольшой вдох. Я не религиозна, но сейчас, какой бы Бог ни существовал, я благодарна ему.