Я забираюсь на неё и подползаю к своей стороне, хоть и чувствуется это неправильным, когда наши отношения в критическом состоянии. Адриану нужны объяснения, и в итоге он вытащит их из меня, так или иначе. Адриан ведь знает каждую мою струну, как для боли, так и для удовольствия.
Он тянет меня за лодыжку, протаскивая по кровати на спине, полотенце сбивается и развязывается, оставляя меня обнажённой с раздвинутыми ногами и желающей его так сильно, что сводит живот.
Только Адриан не касается меня. Он укладывает меня в ту позу, в которой меня хочет, убирает руки и проводит ими вверх и вниз по своей длине.
— О нет, ангел, ты не заслуживаешь права кончить в ближайшее время. Я планирую заставить тебя потрудиться ради этого. Если у тебя для меня нет ответов, то у меня для тебя тоже совсем ничего нет.
Пальцы покалывает, и сводит живот. Каждая жилка в теле кричит потереть клитор и взять всё в свои руки. Но если я сделаю это, Адриан разозлится. Для него это будет нарушением сделки. Поэтому я прижимаюсь кулаками к бёдрам, сжимая сизое покрывало так сильно, что оно колет кожу.
Я наблюдаю за тем, как дрочит Адриан. Одна рука опускается вниз, чтобы поиграть с внутренней стороной моего бедра, а другая яростно двигается, пока он разглядывает мою наготу. Я наливаюсь жаром от глубины его взгляда и отвожу взгляд, после чего он шлёпает внутреннюю сторону моего бедра достаточно сильно, чтобы я почувствовала боль.
— Я не разрешал тебе прятаться.
Я тяжело сглатываю и слабо киваю, смотря вновь на эрекцию, крепко зажатую в его руке. Адриан работает всё активнее и быстрее, пока второй рукой он всё глубже впивается в кожу. Не думаю, что он осознает это, как и тот факт, что завтра там будут синяки. Это перестаёт иметь значение, когда я замечаю каплю влаги, стекающую с темной головки. Адриан убирает её при следующем движении, смешивая с водой, которую он не стёр с тела после душа.
Я облизываю губы, отчего Адриан сильно стискивает зубы. Адриан кончает почти в замедленном движении, разбрызгивая белую липкую смесь по моим ногам, бёдрам и даже на грудь.
Пока я наблюдаю за этим, приоткрыв рот, Адриан втирает капли в мою кожу, встречаясь со мной взглядом, пока каждый отпечаток не остаётся липким на моём теле.
Я не шевелюсь, наблюдая и ожидая, пока тело натянуто, как тетива. Чтобы подвести меня к краю, ему понадобится всего несколько секунд. Я слышу в ушах звук собственного сердца и тяжело дышу, крепче сжимая постельное белье.
— Оставайся здесь, ангел. Сейчас вернусь.
В голове вертится мысль позвать Адриана обратно, уговорить, подразнить, чтобы он высвободил меня из этого плотского ада. Конечно, я не делаю этого, не желая привести его ещё сильнее в ярость. Так или иначе, Адриан достаточно скоро выудит из меня нужные ему ответы.
Я расслабляюсь на матрасе даже со скользкими бёдрами и бешено бьющимся сердцем. Это был долгий день, о котором не могу думать в данный момент, пока в памяти всё так свежо. Прямо сейчас мне необходимо сосредоточиться на будущем и том, как я смогу защитить себя, когда Адриан узнает правду о содеянном мной с его матерью.
Я перекатываюсь на бок и прижимаю колени к груди, прикрывая наготу и стыд.
Адриан возвращается в комнату, привлекая внимание к рельефным мышцам и гипнотическим движениям. Он так красив, что у меня перехватывает дыхание. Просто смотрю, как Адриан подходит к другой стороне кровати, а затем забирается ко мне на смятые одеяла.
Я не обратила внимания, что у него что-то было зажато в руке. Но сейчас узнаю пистолет для чипов, который доктор использовал на мне после того, как я пришла в себя. Прошло всего несколько месяцев, но такое ощущение, будто прошли годы, даже десятилетия с тех пор, как я была той скулящей девочкой, парализованной во мраке.
Адриан поднимает его и поворачивает меня за бедро лицом к себе.
— Такова сделка… — говорит Адриан, загружая что-то в маленькое устройство и нажимая на кнопку сзади. Оно чем-то напоминает пистолет для горячего клея, только насадка кажется острой и чертовски болезненной.
Я жду, пока он закончит мысль.
— На этот раз я установлю датчик слежения сюда. ― Адриан проводит пальцами по мускулистому изгибу шеи. — Ты не сможешь извлечь его, не убив себя. Мне бы и в первый раз так сделать, но не пришло в голову, что ты отступишь от сделки.
Горячее липкое чувство вины снедает весь путь от живота до самого горла. Больше всего оно разъедает из-за желчи в его тоне.
Я сглатываю и киваю. Что ещё мне остаётся? Если не соглашусь, он наверняка убьёт меня и впоследствии избавит себя от нервотрёпки. Если соглашусь, Адриан убьёт меня в любом случае, как только узнает скрываемый мной секрет. У меня нет достойного выбора, поэтому выбираю тот, с которым смогу прожить как можно дольше.