Я вкладываю одну в его ладонь и изучаю окружение в поисках подходящего места, куда можно было бы бросить ее. Гранатомёт был бы более безопасным выбором для этой задачи. Но я не мог отказать себе в удовольствии обстоятельно уничтожить последние остатки жизни моего врага. Стоять в его доме, на его собственности и разносить всё к чертовой матери.
Звук взрыва доносится до моих ушей прежде, чем здание содрогается под моими ногами.
Дерьмо. Кай не шутил, говоря, что нам нужно поторопиться.
Я бросаю взгляд на кухню, выдёргиваю чеку и бросаю гранату в сторону огромного полигона вдалеке. Это должно со всем покончить.
Я быстро выбегаю оттуда и встречаю Кая в коридоре у фойе. Выдергиваю чеку из последней гранаты и кидаю ее так далеко по коридору, как только могу. Затем мы оба разворачиваемся и несемся к машине.
Ударная волна от взрывов нагоняет нас и подбрасывает машину. Кай мчится по подъездной дорожке к по-прежнему открытым воротам.
— Остановись у конца подъездной дорожки. Я хочу увидеть, как дом сам рухнет.
Кай хмыкает, но выполняет приказ. Мы вместе смотрим, как огонь застилает окна, окрашивает фасад в черный, разрывая крышу.
Без сомнения, пожарные уже в пути. Как и полиция.
— Поехали.
— Домой?
Я качаю головой.
— Просто прокатимся. Я не могу пока вернуться в пентхаус.
— Ты же понимаешь, что теперь совет будет еще усиленнее охотиться за нашими задницами. Мишень на твоей спине станет лишь больше.
Что же тут нового? Совет хотел лишить меня трона отца с того дня, как я занял его. Не знаю, что стал бы делать со своей жизнью, если бы они не замышляли мое убийство и не пытались бы воплотить это.
Свобода от их тирании – фантазия, которую я не могу себе позволить. Особенно с Валентиной, которая стала моей главной слабостью.
Мы едем по городу, когда восходит солнце. Я зеваю и опускаю голову на окно. Но не пытаюсь уснуть, лишь хочу отдохнуть. Сегодняшняя ночь казалась бесконечной. После произошедшего я не чувствую себя лучше. Разрушение дома Новака принесло в некоторых смыслах удовлетворение, но в других смыслах этого было недостаточно.
— Теперь домой? — спрашивает Кай, когда мы едем по утренним дорогам.
Я представляю, как Вэл спит в нашей кровати, распластавшись на простынях во всей своей привлекательности, буйство её локонов на моих подушках. Даже этот образ вызывает ярость. Я не могу вернуться, пока не заглушу это пламя.
— Нет, мы пока не можем вернуться. Мне нужно больше времени, чтобы взять себя в руки и не наказать её так, что это полностью разрушит наши отношения. Просто продолжай вести. Или отвези меня куда-нибудь, чтобы отвлечься. Сделай что-нибудь.
Кай не задает вопросов, лишь следит за дорогой и продолжает вести. Он знал, когда нужно говорить, а когда молчать, эта его способность всегда восхищала меня.
Я потираю рукой щетину на челюсти, а затем прохожусь по спутанным волосам. Несколькими движениями пальцев я привожу их в некое подобие порядка. На костяшках по-прежнему кровь и ссадины после драки с Каем и приступа ярости в комнате.
Меня обуревает стыд, наравне с гневом. Я мог навредить Валентине прошлой ночью – всё то разлетающееся стекло могло стать причиной. Даже когда я хочу ненавидеть её, могу лишь думать о её безопасности. Черт подери.
Машина останавливается, и я выглядываю в окно. Даже утром огни казино предстают ярким маяком для распутников и развратников.
Сегодня я не чувствую себя распутным... но, возможно, немного разврата приведет меня в порядок. По крайней мере, это отвлечет меня от жены и грехов, в которых ей еще предстоит признаться.
13
ВАЛЕНТИНА
Уже прошел час с тех пор, как Адриан вылетел из комнаты. Час с момента, как мои слова сломали что-то в наших отношениях. Час с момента, как моя жизнь рассыпалась у меня на глазах.
Но все уже сделано. Единственный оставшийся между нами секрет – это жизнь, растущая у меня в животе. Может, когда Адриан успокоится, секрет превратится в новости... во что-то радостное, чем можно поделиться после невзгод и ненависти.
Я ворочаюсь в пустой холодной кровати. Хочу, чтобы он вернулся, больше, чем сделать следующий вздох. Почувствовать его пальцы на коже, его рот на горле, как его глубокий голос шепчет что-то в мои волосы. Я хочу, чтобы все было как прежде.
Свет проникает сквозь занавески на окнах, и я вздыхаю. Кажется, я не могу нормально спать здесь без Адриана. Когда я сажусь, у меня сводит живот, из-за чего я изгибаюсь, и меня тошнит. Дерьмо. Только не опять. Это утренняя тошнота или переживания о разрушенном браке? В любом случае думаю, что меня вырвет.