Выбрать главу

Метелкин понурил голову, почувствовав себя слегка виноватым. Они тогда с Колькой Ежовым учудили. Взяли и запустили на уроке химии карбид в неуправляемую реакцию. Вонища была в классе! И в прямом и в переносном смысле… Кошка вопила так, что мартовские коты с крыш разбежались. Кахобер схватился за голову. А Юлька ничего, выдержала.

– Так, – почти пропела Марина, довольная тем, как обернулись события. – Значит, из кандидатов у нас остается одна Юля. Кто за то, чтобы ее снова избрать старостой – поднимите руки.

Все проголосовали «за», кроме Борьки и Юрки. Они демонстративно воздержались.

Вот теперь Кахобер Иванович позволил себе расслабиться и выступить с заключительной речью. Она была краткой по форме, но емкой по содержанию.

– Я рад, что вы приняли правильное решение самостоятельно и что мне не пришлось напоминать вам, что староста класса – это не только почетная обязанность, но и ответственность, с которой не каждый может справиться. Не забывайте, что этот год для каждого из вас своеобразный экзамен на зрелость. И мне бы хотелось, чтобы вы сдали его на «отлично». Надеюсь, вы меня поняли? – Кахобер Иванович как бы ненароком взглянул на последнюю парту среднего ряда.

– Поняли, – криво усмехнулся Борька. - Давайте, постирайте меня, я уже весь в пене проворчал он, - но так тихо, что это услышали немногие.

Уже после собрания Лиза задумчиво сказала Тусе:

– Знаешь, что меня больше всего удивило во всей этой истории?

– Что?

– Ежов ни слова не сказал в защиту Юли. Неужели поссорились?

Туся озадаченно хмыкнула:

– А ведь верно. Молчал, как рыба об лед. Впрочем, мне сейчас не до них. У меня своих проблем хватает.

– Прыщик твой, что ли, проблема? - засмеялась Лиза, но, заметив расстроенное лицо Туси, сразу же оборвала смех. – Что еще приключилось?

– Толик скоро уезжает на сборы. На целый месяц, представляешь?

Лиза сочувственно обняла подругу за плечи:

– То-то я гляжу, ты сегодня сама не своя. Слова из тебя не вытянешь.

– Лучше бы Толик никогда не играл в этот противный баскетбол! – с раздражением сказала Туся.

– Брось. Если бы он не добился таких успехов в баскетболе, ты бы на него и внимания не обратила.

– Нет, обратила, бы!

– Да?! Когда? В следующем столетии? – пристала к ней с вопросами Лиза. – Вспомни-ка, подружка, как ты от него бегала, пока он не стал капитаном сборной, не нарастил мышцы на свое тощее длинное тело и не выиграл два кубка для нашей школы.

– Не был Толик тощим, он всегда был высоким и стройным, – принялась спорить Туся.

Лиза улыбнулась: незатейливая уловка сработала – ей удалось вытащить Тусю из молчаливой хандры, в которую она была погружена с утра.

– Если хочешь знать, я на Толика другими глазами посмотрела, когда он Ромео сыграл вместо Тарасова. Вот, подумала, надежный парень, не чета этому самовлюбленному Нарциссу, – разошлась ничего не подозревавшая подруга.

Не сдержавшись, Лиза фыркнула. Как только они не называли Егора Тарасова, эту амбициозную личность. И Казанова, и донжуан, и супермен, и ловелас. Уж казалось бы и «хвалебных» эпитетов не осталось, так нет, Туся придумала самовлюбленного Нарцисса. А что? Ему очень даже подходит: ослепительно красив, а сердечко-то холодное, хоть и влюбчивое.

Егор Тарасов, легенда школы и одноклассник Толика, был недосягаемой мечтой всех девчонок района. Красивый, высокий, стройный. Стоило ему улыбнуться ироничной улыбкой а-ля лорд Байрон, и любая была готова отправиться за ним на край света. Не миновала сия чаша и Тусю с Лизой. Обе были влюблены в него по уши в седьмом классе. Сколько глупостей наделали и ошибок совершили, стараясь завладеть его вниманием – стыдно вспоминать! И не нужно, решила Лиза. Пусть прошлое остается в прошлом. А вот о Байроне стоит подумать на досуге.

Кахобер Иванович предложил провести в этой четверти литературный вечер. Лиза подозревала, и не без оснований, что его организация ляжет на ее хрупкие плечи. Что ж, ей и самой это безумно интересно, вот только как увлечь других, чтобы вечер не получился скучным? Лизина фантазия заработала… Конечно же в первую очередь авторы, имена, произведения, а потом уже романтический антураж. Александр Сергеевич Пушкин, да простит ее величайший поэт, изрядно изучен в школе, вряд ли стоит обращаться к нему. А вот у того же Байрона есть великолепный рассказ о Нарциссе, где совершенно иначе трактуется легенда о самовлюбленном юноше.

– Вроде все убрано, – сообщила Туся, возвращая ее к действительности. – Пошли, что ли, а то уже второй час?

Они сегодня дежурили. Подметали пол, поливали цветы, вычищали парты от скомканных бумажек и яблочных огрызков.

– Пошли, – согласилась Лиза, окинув придирчивым взглядом сияющий чистотой класс.

Минутой позже подруги надели легкие куртки, подхватили одинаковые сумки и вышли из школы. На улице светило солнышко. Детвора с визгом играла в салочки, радуясь пока еще теплым осенним денькам.

– Со следующей недели синоптики обещали похолодание и дожди, – сообщила Туся и, посмотрев на Лизу, лукаво добавила: – А синоптики, как и журналисты, иногда узнают новости одновременно с самим Всевышним.

– А иногда и раньше него, – иронично откликнулась Лиза. – Ты сейчас куда?

– Домой. Быстренько поем, сделаю уроки и к Толику. У него родители на даче, так что нам в его двухкомнатной свободнее дышится, чем у меня под всевидящим оком мамочки и Кс.

– Тусь, а вы с Толиком… ну, понимаешь, о чем я? – Лизино лицо приобрело цвет спелого помидора.

– О том, что в Библии называется грехопадением? – невозмутимо уточнила Туся.

Лиза неуверенно кивнула головой и совсем смутилась.

– Ну, пока до этого не дошло. Но мы же все равно решили пожениться, – наивно, как-то по-детски произнесла Туся, – так какая разница годом раньше, годом позже. Главное – правильно предохраняться. А ты что об этом думаешь?

– Нет, – только и смогла произнести Лиза.

– Что «нет»? – озадачено переспросила Туся.

– Мне кажется, что в пятнадцать лет еще рано вступать в интимные отношения, даже если ты любишь и уверена в своем парне.

– Говоришь, как отмороженный психолог. А когда можно? В шестнадцать? В восемнадцать? А может, когда будет благоприятное расположение звезд? – с сарказмом спросила Туся, но Лиза уловила нотки неуверенности в голосе подруги.

– Не знаю, – отозвалась она и пожалела, что завела разговор на тему, к которой была совершенно не готова. – Наверное, это каждый должен решать для себя сам, без всяких советов друзей и подруг. Главное, после не каяться и не перекладывать на судьбу собственные ошибки.

– Наверное, – согласилась Туся. – Но, между прочим, Джульетте было четырнадцать, а ее Ромео пятнадцать, когда они стали близки.

– Так это когда было, в каком веке! Тогда в восемнадцать лет уже старой девой считали, отозвалась Лиза. – И потом, вспомни: чем это все у классика закончилось?

– Да. Концовочка у Шекспира не очень. Трагедия все же. А у вас как с Кириллом? – спросила она в свою очередь. – Он хоть признался тебе в любви?

– Ничего похожего.

Тусины глаза широко распахнулись, выражая крайнюю степень удивления.

– Надо же! Как все сложно. Любить – любите, а признаться не можете. Хотя понятно, вы все больше научные беседы ведете: «Есть ли жизнь на Марсе? Нет ли жизни на Марсе?» Когда вам о земном, о вечном разговаривать!

Лиза в ответ рассмеялась.

4

Ксения перехватила Марка с Кириллом у выхода из школы:

– Эй, вы, двое из ларца одинаковых с лица, куда это собрались?

– А что, что-то намечается? – спросил Марк, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Кириллу ничего другого не оставалось, как остановиться.

– Разумеется. Большинство решило отметить начало нового учебного года, поделиться воспоминаниями о лете, – оживленно сообщила Ксения, приближаясь к ним. – По такому случаю я предложила свою квартиру. Все равно пустует без дела. Вы, разумеется, в списке почетных гостей.