Выбрать главу

— Вызови доктора. У нее, возможно, снова развился коллапс легкого, — говорю я, прежде чем подхватить ее на руки.

Бережно прижимая обмякшее тело к своей груди, я выбегаю из комнаты и поднимаюсь по ступенькам. Я мчусь по коридору и замечаю медсестру Сару, выходящую из дверей. Она выглядит ошеломленной, увидев нас.

— Что случилось? — кричит мне вслед Сара, когда вхожу в спальню Селины и осторожно укладываю ее на кровать.

— Я даже не видела, как она выходила, — говорит она, недоверчиво качая головой. — Она вытащила капельницу, и я как раз собирала кое-что, чтобы привести ее в порядок.

— Это не твоя вина, — уверяю ее. Предполагается, что Сара заботится о Селине, а не охраняет ее. — Они вызывают доктора. Постарайся, чтобы ей было комфортно, пока она не приедет сюда, — сообщаю я Саре, отступая назад, чтобы она могла выполнять свою работу.

Пальцами зарываюсь в волосы, когда я подхожу к окну. Миллион мыслей проносятся в голове, пока в отчаянии дергаю за концы. Селина смотрела на меня так, словно презирала. Я действительно убил кого-то у нее на глазах. Уверен, что она меня боится. Но что, если она никогда не преодолеет этот страх или хуже — что, если она возненавидит меня?

Очевидно, она понятия не имеет, кто я такой. Черт возьми, возможно, она даже не помнит меня. Может быть, я создал в своей голове какую-то фантазию о нашем времени вместе, когда, на самом деле, это ничего для нее не значило.

Нет.

Я тут же решаю, что все это не имеет значения.

Меня не волнует, что она меня не помнит. Не волнует, если она даже какое-то время будет меня чертовски ненавидеть. Я верну ее доверие, чего бы мне это ни стоило.

Я все еще люблю ее. И никогда не переставал любить. Я не откажусь от нее.

Глава 7

Селина

В следующий раз, когда я просыпаюсь, то снова одна в незнакомой комнате. Моя грудь все еще болит, но это не такая мучительная боль, как в прошлый раз. Я пытаюсь сесть, но потом понимаю, что не могу пошевелить руками. В панике смотрю вниз и вижу, что мои запястья прикованы наручниками к металлическим перилам по бокам больничной койки. Я изо всех сил пытаюсь освободиться, пока, в конце концов, не выдыхаюсь и не сдаюсь.

Я ни за что не выберусь отсюда в ближайшее время, и мне нужно поберечь силы на тот случай, когда они мне действительно понадобятся. Насколько я знаю, Константин ждет, когда мне станет лучше, чтобы он мог избивать меня, пытать и убить в отместку за смерть своего сына.

Я буду молить его о пощаде, но знаю, что это только вопрос времени, когда он все равно убьет меня. В последнее время он был отстраненным, не таким, как тогда, когда я была моложе и самым важным существом в его мире. Думаю, раньше он заботился обо мне по-своему извращенным и жестоким способом.

Дверь в мою комнату открывается, и входит медсестра. Я думаю, это была та же самая.

Подождите, сколько часов или дней прошло? Как долго я здесь нахожусь? В голове у меня все затуманилось. Я стискиваю зубы, пытаясь сосредоточиться. Мне нужны мои таблетки.

Голубоглазая молодая женщина смотрит на меня и неуверенно улыбается. В прошлый раз, вероятно, из-за моего побега у нее были неприятности. Надеюсь, Константин не причинил ей вреда. Я никогда не переносила, когда он наказывал людей за мои ошибки и поступки. Он знал, что я это ненавижу, и часто использовал это против меня. Манипулирующий ублюдок.

Когда медсестра подходит, чтобы заменить пустой пакет для капельницы, я осматриваю ее лицо и руки на предмет видимых синяков и испытываю облегчение, когда ничего не нахожу.

— Что он мне дает? — Спрашиваю я.

Я должна знать, накачивает ли он меня. Это какой-то новый наркотик, который он снова сначала испытывает на мне?

— Это всего лишь физраствор, — сообщает она. — С антибиотиками покончено.

Физраствор? Антибиотики? Что, черт возьми, здесь происходит?

— Мне нужны мои таблетки, — быстро говорю я. — Он знает, что мне нужны наркотики.

Ее темные брови хмурятся перед тем, как она заменяет пакет физраствора.

— Пожалуйста, — умоляю ее. Я пытаюсь протянуть руку, на мгновение забывая, что привязана к кровати. Обреченно вздыхаю. — Я сойду с ума без своих таблеток. Они мне нужны.

— Мне очень жаль, — торопливо говорит она, прежде чем закончить и выбежать из комнаты.

Я кричу от отчаяния, натягивая наручники. Я никогда так долго не была без кайфа. Константин пристрастил меня ко всякому дерьму, чтобы я вела себя спокойно и подчинялась его воле и требованиям. Когда он не выбивал из меня дух неповиновения, я находилась под таким кайфом, что даже не могла протестовать против его порочных поступков. И теперь, когда сын Константина мертв, его гнев возрастет до невыразимых высот.