Выбрать главу

Если кто-то и мог найти ее снова, то это был бы Нико. Но я не пробуду здесь достаточно долго, чтобы он смог освободить ее. Она, вероятно, потеряна навсегда, тонет в бесконечной яме печали, и я отказываюсь бросать ей спасательный жилет. Прежней Селине лучше умереть навсегда.

Глава 14

Селина

Я просыпаюсь от кошмара, мое тело дрожит под одеялом. Медленно сажусь и когда подношу руки к лицу, я все еще вижу кровь, покрывающую мою кожу.

— О боже, нет!

Я задыхаюсь, отчаянно пытаясь стереть красные пятна. Мои ногти царапают кожу, разрывая ее, пока пытаюсь избавиться от этого образа.

Бегу в ванную, включаю горячую воду в раковине и тру кожу, пока она не становится красной. Я знаю, что их кровь только у меня в голове, но чувствую, что все еще на мне. Мечта последовала за мной в реальную жизнь, и она запятнала саму мою душу.

Я все еще слышу их крики, вижу их лица, когда они осознали свою судьбу… из-за меня. Это была полностью моя вина. Они все мертвы из-за меня!

Я кричу, набрасываясь, мой кулак ударяется о зеркало передо мной. Стекло трескается, создавая искаженное отражение моего лица.

Мои черты выглядят уродливыми, перекошенными. И вот какой я действительно вижу себя — гребаным монстром, убийцей. Если бы я не была такой чертовски эгоистичной в тот день, они все еще были бы живы.

И теперь я навлекаю ту же опасность на семью Витале, которые проявили ко мне только любовь и сострадание. Проклятие преследует меня и здесь, я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем на мне тоже будет их кровь.

— Нет, — говорю я вслух, яростно качая головой. Я не позволю этому случиться с ними. Не позволю Константину причинить им вред. Он отнял у меня все. Я не позволю ему забрать и их.

Выбегая из ванной, я подхожу к шкафу и выбираю самую темную одежду, какую только могу, — черные легинсы для йоги и темно-серую толстовку с капюшоном. Быстро одеваюсь, попутно хватаю пару черно-белых кроссовок и надеваю их, прежде чем выскользнуть из своей комнаты.

В особняке тихо. Уверена, что где-то есть охрана, может быть, повсюду, но мне все равно. Я здесь не заключенная. Они должны позволить мне уйти, когда я захочу. Верно?

Даже я не знаю ответа на этот вопрос, но полна решимости выяснить.

Мои ноги быстро передвигаются, неся меня по коридору. Я в последний раз оглядываюсь на комнату Нико, ненавидя мысль о том, что, возможно, никогда больше его не увижу. Но это к лучшему. Я подвергаю опасности только его и всю семью, оставаясь здесь. И я уверена, что он предпочел бы, чтобы его семья была жива и здорова.

Я осторожно спускаюсь по ступенькам. На территории комплекса тихо и темно, если не считать нескольких тусклых огней безопасности тут и там. Я пялюсь на входную дверь, когда достигаю нижнего уровня, но не настолько глупа. С этим входом должна быть связана какая-то сигнализация. Вместо этого я поворачиваюсь и иду в заднюю часть дома, где видела внутренний бассейн.

Я останавливаюсь у раздвижной двери во внутренний дворик и перевожу дыхание. Моя рука дрожит, когда я берусь за ручку и проверяю ее, потянув всего на дюйм, прежде чем остановиться, надеясь, что громкий сигнал тревоги не прозвучит, разбудив весь дом.

Я съеживаюсь в ожидании, но ничего не происходит. Вздыхая с облегчением, я открываю дверь ровно настолько, чтобы выскользнуть, прежде чем закрыть ее за собой. Беспокойство пробирается в мои кости, когда крадусь мимо патио и выхожу во двор.

Пригнувшись, я бегу через большой сад, высокие цветы и кустарники укрывают меня. Я прячусь за кустом и жду, тяжело дыша. Ночной воздух свежий и прохладный. Когда оглядываю территорию комплекса, слезы наполняют мои глаза при мысли о том, что я оставляю позади единственную семью, которая когда-либо любила меня, но знаю, что так будет лучше. По крайней мере, я буду знать, что им не придется страдать. Я не смогла бы жить в мире с собой, если бы что-нибудь случилось с Витале из-за меня.

Собравшись с духом, выскальзываю из сада и пересекаю двор.

Все это кажется слишком простым, и я потрясена отсутствием безопасности. Почему Константин до сих пор не напал и не пришел за мной. Если я могу выйти, значит он может войти. И только эта мысль толкает меня к забору.