Тяжелые шаги эхом отдаются на складе, приближаясь, и я быстро успокаиваю Арию.
Она все еще хнычет, но, по крайней мере, у нее хватает здравого смысла не разговаривать и не сопротивляться.
Самым крупным и опасным хищникам не нравится, когда их добыча послушна. Они хотят, чтобы их добыча боролась за свою жизнь. И именно таким является Константин. Ему нравится причинять боль и вселять страх. Мы должны выглядеть слабыми и уязвимыми, даже если это не так.
Я закрываю глаза и знаю, что это Константин приближается, просто по звуку его шагов по бетонному полу. Грустно, что я так хорошо его знаю. Я могла бы вслепую выделить его из толпы только по запаху и вкусу.
Мое тело начинает дрожать само по себе. Возможно, это холод проникает в кости. Или, это страх перед неизвестностью, закрадывающийся в мою душу. Я не знаю, что Константин собирается сделать со мной за то, что я его предала. И хотя именно Нико убил Джино и похитил меня, это все равно будет предательством с моей стороны. Я заплачу за действия и грехи Нико той ночью. Но пока принимаю на себя основную тяжесть гнева Константина, а никто другой, я готова к этому. Я готова пожертвовать собой ради любого из Витале, особенно Нико.
— Привет, мой маленький питомец, — звучит его глубокий тембр в нескольких дюймах от меня, когда он останавливается.
Я медленно открываю глаза и смотрю в лицо своему мучителю.
— Как ты нашел меня? — Храбро спрашиваю я.
Он, кажется, ошеломлен, когда я заговариваю, особенно учитывая, что не обращалась к нему должным образом.
— Я говорил тебе, что всегда найду тебя, моя милая Селина.
Он подходит ближе, заходит мне за спину.
Осторожно, почти нежно, он убирает волосы с моей шеи и отводит их в сторону. Ощупывая кожу головы, он останавливается, когда достигает бугорка. Я ощущала этот бугорок миллион раз раньше. Рельефный шрам от одной из моих многочисленных ран на голове, по крайней мере, я так всегда подозревала. Я постоянно оправлялась от того или иного, поэтому было трудно отслеживать все мои шрамы.
— Трекер, — объясняет он, развенчивая мою теорию, и у меня стынет кровь в жилах.
Все это время он точно знал, где я нахожусь. Но он знал, что ему не сравниться с семьей Витале, поэтому набросился на меня, когда я была наиболее уязвима — когда Ария решила улизнуть из безопасного дома и пойти в клуб. Он был там все это время, ожидая, затаив дыхание, пока не сможет добраться до меня безопасно и легко, а я по глупости преподнесла себя ему на блюдечке с голубой каемочкой.
Он отпускает мои волосы и уходит, пока снова не оказывается передо мной.
— Я никогда не теряю того, что принадлежит мне, — говорит он обманчиво спокойным голосом. — Просто мне потребовалось немного больше времени, чтобы добраться до тебя, но я знал, что в конце концов у меня будет шанс. Ты же знаешь, каким терпеливым я могу быть.
Я тяжело сглатываю от его слов. Да, он такой терпеливый. Ждет часами, днями, неделями, месяцами, годами, чтобы сломить меня. Готовит меня к роли своего маленького питомца.
Константин придвигается ближе, пока я не чувствую его дыхание на своих губах, когда он произносит: — Я хочу отомстить человеку, который убил моего сына. Ты пробыла там достаточно долго, чтобы знать расписание дежурств охраны, планировку комплекса Витале. Я хочу знать точки доступа. Я хочу знать, когда они наиболее уязвимы. Ты собираешься дать мне все, что я захочу.
Я рада, что Константин не знает точно, кто убил Джино, но я никогда не дам ему того, чего он хочет. Я скорее умру, чем произнесу имя Нико и откажусь от него или предам.
Внезапно его рука вырывается и хватает меня за волосы, сгибая мою шею под неудобным углом и заставляя меня вскрикнуть от боли.
— Не прикасайся к ней, ублюдок! — Ария кричит рядом со мной.
О боже, я просто хочу, чтобы она замолчала. Константин отпускает меня со смешком. А затем обращает свое внимание на сестру Нико.
— И что мне делать с моим новым маленьким питомцем? — Спрашивает он вслух.
— Я никогда не буду твоим домашним животным, ты, гребаный психопат!
Я почти вижу, как в голове Константина крутятся колесики. Я чувствую запах исходящего от него возбуждения. И знаю, что все, что Ария делает прямо сейчас — крики, драки — не делает ничего, кроме как заводит его.
Он подходит к ней и протягивает руку, чтобы дотронуться до нее. Она быстро отбивается от него, едва не задевая его яйца и вместо этого ловит его бедро своей нетвердой ногой.
— Не смей прикасаться ко мне! — Кричит она.
— О, я собираюсь сделать гораздо больше, чем просто прикоснуться к тебе, моя маленькая принцесса, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Я собираюсь причинить тебе боль. Я собираюсь гнуть тебя, пока ты, блядь, не сломаешься, — угрожает он, вызывая во мне еще одну дрожь.
По щелчку пальцев вперед выходят двое охранников.
— Давайте покажем манеры моему новому маленькому питомцу. Убей ее.
Самый высокий охранник размахивает ножом. Несколькими быстрыми движениями он перерезает веревку, и тело Арии смятой кучей падает на бетонный пол. Она вскрикивает от боли, и я сжимаю зубы, а слезы наполняют мои глаза, когда я представляю, какую боль она испытывает прямо сейчас от тяжелого падения.
— Нет! Пожалуйста! — Я кричу. — Я сделаю все, что ты захочешь, Константин! Убей меня за своего сына. Забери мою жизнь. Просто отпусти ее!
Константин даже не удостоил меня взглядом, когда приказал своим охранникам: — Держите ее. Я собираюсь получить от этой маленькой сучки все, прежде чем до вас двоих дойдет ваша очередь.
Один из охранников бросает Арию на холодный, неумолимый бетон и прижимает ее руки к полу. Она сопротивляется изо всех сил, пока охранник, освободивший ее, не приставляет лезвие к ее лицу. Затем она внезапно замирает, и мучительное рыдание срывается с ее губ.
— Не заставляй его испортить это совершенство, — предупреждает Константин.
Он опускается на колени, раздвигая ее ноги.
Я кричу и извиваюсь на веревках, мои руки вопят в агонии.
— Нет, Константин! Пожалуйста, не делай этого! — Я кричу. — Я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно!
Я кричу, умоляя, прося.
Слышу, как пряжка его ремня расстегивается, и зажмуриваюсь.