Задыхаюсь от смеха, который заканчивается рыданием.
— Я счастлива. Не знаю, почему плачу. Ты такой замечательный. Все замечательно… Просто...
— Боишься, что это ненадолго. Вспоминаешь, какими мы были раньше, и что однажды все изменилось, и беспокоишься, что это может случиться снова.
Я киваю, соглашаясь, он совершенно прав.
— Знаю, что тебе потребуется время, чтобы снова поверить мне, и это нормально. Мне придется потрудится, чтобы вновь заслужить твое доверие.
Он говорит такие правильные слова. Вот почему я обнимаю его за шею и прижимаюсь губами к его губам. Вся сдерживаемая страсть последних двух недель — черт, кого я обманываю, последних полтора лет — кипит, пока мы терзаем друг друга, охваченные желанием. Его руки повсюду. Сжимает мою задницу, набухшую грудь, щиплет мои соски через платье.
Я поворачиваюсь на коленях Скотта, чтобы оседлать его, и мы оба стонем, когда твердая выпуклость его члена прижимается к моей сердцевине. Это ощущение восхитительно даже через нашу одежду. Скотт обхватывает мою задницу руками, когда я покачиваюсь на нем, наслаждаясь трением. Наши губы прижаты друг к другу, языки дико танцуют.
Он легко поднимает меня на руки, раздается громкий треск, за которым следует звон разбитого стекла, а затем я оказываюсь лежащей на столе, и фантастический ужин, приготовленный Скоттом, валяется кучей на полу.
Скотт быстро задирает мое платье на бедра, обнажая кружевные трусики. Он срывает их, разрывая тонкое кружево, рыча при этом почти как дикий зверь. С той настойчивостью, с которой он сорвал с меня белье, я ожидала, что он нырнет прямо в меня, но он просто стоит, наслаждаясь видом.
— Чертовски великолепна, — говорит он, а затем дает мне то, что мы оба хотим — его рот на моей плоти.
Он медленно проводит языком снизу вверх, постанывая при этом. Мои бедра дергаются, когда он скользит по моему клитору, прямого контакта и слишком много, и недостаточно. Я теряюсь в тумане удовольствия, когда он кружит вокруг чувствительного пучка нервов. Мое влагалище сжимается, пустое и умоляющее поскорее его наполнить. Словно прочитав мои мысли, Скотт просовывает в меня два пальца. Оргазм застает меня врасплох, рикошетом пронзая мое тело.
— Вот так, детка. Кончай мне на лицо.
Скотт не прекращает лизать мой клитор, когда я достигаю оргазма. Его пальцы наполняют меня снова и снова, пока на меня не обрушивается второй, более мощный оргазм, и я не начинаю кричать его имя и умолять трахнуть меня.
С почти безумным желанием я расстегиваю его джинсы и спихиваю их вниз по бедрам. Обхватываю его член и грубо глажу его. В глазах Скотта появляется почти дикое выражение, когда он прижимает мои руки к столу. Я извиваюсь под ним, когда он входит в меня одним плавным движением.
— Так чертовски туго. Моя малышка заждалась моего члена?
— Да-а-а... — я срываюсь на шепот от почти болезненного проникновения. Но эта боль такая сладкая.
Я близка к потере рассудка, когда он почти полностью выходит и останавливается. Знаю, что он делает, он король отсроченного удовольствия. Скотт не будет торопиться, если я не смогу убедить его в обратном. Он медленно толкается обратно, и я сжимаю мышцы влагалища, доя его член. Скотт прикрывает глаза, уронив голову на мою шею, пока борется за контроль. Еще один медленный толчок, еще одно крепкое сжатие моих мышц.
— Вот так, сожми мой член, — рычит он, ускоряя темп, теряя драгоценный контроль, пока не врезается в меня, наполняя комнату звуками шлепков по коже и нашими стонами.
— Скотт… о… Я так близко, не останавливайся. Не останавливайся!
— Никогда, — он стягивает платье вниз, обнажая мою грудь. Опускает голову вниз к соску, посасывая и покусывая набухшую вершинку.
Он вращает бедрами каждый раз, когда погружается в меня, потирая мой клитор своим телом, и это все, что требуется. Я взрываюсь. Разум раскалывается на миллион кусочков, когда удовольствие переполняет меня. Пульсация его члена внутри меня и низкий стон говорят мне, что Скотт достиг своего собственного освобождения. Обычно я проявила бы больше внимания, но он буквально затрахал меня до беспамятства, и я ничего не могу сделать, кроме как лежать здесь и принимать то, что он мне дает.
Он целует мою грудь, шею, подбородок и губы. Поцелуи почти болезненны в своей сладости.
— Я люблю тебя, Мэллори.
Обхватываю его руками и ногами, зарывшись лицом в его шею.
— Я тоже тебя люблю.
Он поднимает меня на руки и несет в спальню.
— А как насчет ужина? Беспорядка...
— Позже, — говорит он, укладывая меня на кровать и толкаясь обратно в меня. На этот раз он занимается со мной любовью медленно и нежно.
— О чем ты думаешь? — спрашивает Скотт.
Я глубже прижимаюсь к нему, наслаждаясь близостью.
— Честно?
— Конечно.
— О такос, — говорю я серьезно, заставляя Скотта расхохотаться. — Умираю с голоду.
— Я позабыл, как голодна моя жена. Лучше покормлю ее, пока она не начала грызть занавески.
Через полчаса мы сидим в постели, голые и поедающие тако. Я быстро проглатываю первую порцию и уже на середине второй замечаю, что Скотт не ест.
— Что? — бормочу я, не переставая жевать. — Я же сказала, что голодна.
— Ничего. Просто наслаждаюсь зрелищем. Не каждый день я ем тако с красивой обнаженной женщиной.
Я смеюсь, бросая в него кусочек салата.
— Лучше быть единственной обнаженной, с кем ты ешь тако.
Скотт наклоняется и откусывает мой тако.
— Это единственный тако, который я хочу.
Качаю головой, закатывая глаза.
— Ты дикарь.
Мы заканчиваем наш постельный пикник тем, что прижимаемся друг к другу, разговаривая обо всем и ни о чем, полностью теряя счет времени. Я зеваю в четвертый раз.
— Ты очень устала. Давай немного поспим, — говорит Скотт, протягивая руку, чтобы выключить ночник.
Сажусь и смотрю на своего очень голого, очень сексуального мужа. Ничего так не хочу, как свернуться калачиком в его объятиях и провести с ним всю ночь, но мне кажется, что это плохая идея. Я еще не готова переехать обратно, и ночевки кажутся скользкой дорожкой.
— Мне пора домой...
Скотт хмурится, и его глаза на секунду вспыхивают гневом, прежде чем он берет себя в руки.
— Ты дома. — Его голос напряжен, он пытается скрыть, как расстроен.
Я печально качаю головой.
— Нет. Я здесь больше не живу, помнишь?
— Как я мог забыть, — ворчит он, вылезая из кровати и начиная ходить по комнате. — Это безумие, Мэллори. Мы женаты! Мы любим друг друга! Мы оба хотим, чтобы это сработало. Нет лучшего способа восстановить наши отношения, чем быть здесь, со мной, где тебе самое место!
Я медленно встаю с кровати и иду за платьем и туфлями.
— Думала, ты понимаешь, что мне нужно время.
Скотт в отчаянии разводит руками.
— Что же это было тогда?
— Секс?
— Чушь собачья. Это не просто секс. Это никогда не было просто сексом. — Скотт сокращает расстояние между нами и крепко сжимает мои плечи, его пристальный взгляд сверлит меня. — Я люблю тебя, Мэллори. Я не могу так жить. Эти последние недели были и лучшими, и худшими. Возвращайся домой.
Мои глаза наполняются слезами в третий раз за сегодняшний вечер. Прийти сюда оказалось ошибкой. Я не готова к этому.
— Не могу. Прости.
Хотя это почти убивает меня, я вырываюсь из его объятий и ухожу, чувствуя себя подавленной и смущенной.