— Привет, дядя Толя.
— Привет, Пташка. Ты чего смурная такая?
— Разве ты не знаешь новость? Мне нашли жениха и хотят выдать замуж.
— И что за жених? Познакомилась уже? — сейчас мы стали реже видеться, то девчонки на машинах, то я сама предпочитала такси. И мне не хватало его советов и простого участия.
— Как раз познакомилась сегодня.
— Не понравился?
— Дело даже не в этом. Они просто решили дела компании за мой счёт, использовали как товар. Обидно, понимаешь? Никто, никто, не поговорил со мной об этом. Он просто сказал, что нашел мне мужа и я должна выйти за него, потому что они уже все решили и уже какие-то договора подписали. Нормально? — я расплакалась. — Ну, детка, не плачь. Помнишь, я учил во всем нужно искать плюсы. — Я не вижу плюсов. Я хотела выйти замуж за человека, которого буду любить. И не в восемнадцать. Я ведь даже не встречалась ни с кем ни разу. И замуж… За этого перекаченного коротышку… — Почему коротышку?
— Он ростом с меня, а в ширину как меня четыре, — пожаловалась я. — Отвези меня к маме.
— Пташка, ты же знаешь, будут неприятности.
— Я хочу к маме. Я на чуть-чуть, только скажу спасибо за подарок. Я тебя не подведу, ты же знаешь, у меня роднее тебя, только Кирилл и Тамара Петровна, и то, я уже сомневаюсь на счет брата.
Дядя Толя молча развернул машину и повез меня на квартиру мамы. После развода ей досталась трёшка в элитной многоэтажке. Домофона нет, зато сидит консьерж. Я прошла к лифту и подумала, что стоило бы сначала позвонить, но, что уж сейчас. Поднялась на шестой этаж и позвонила в нужную мне квартиру. Мама открыла мне дверь, несмотря на уже послеобеденное время, она была все ещё в пеньюаре, не в самом новом, но, все же, из дорогой коллекции какого-то французского белья.
— Пташечка моя, — улыбнулась мама, и я поняла, что она уже опрокинула в себя стакан, и возможно не один. Когда-то красивая женщина, она потихоньку теряла свой лоск. Почему-то только сейчас подумала, что отец начал ей изменять давно, иначе она бы не стала тратить столько времени на салоны, и забывать о нас с Кириллом. Она пропустила меня в квартиру, отвела на кухню. — Рассказывай, как дела?
— Меня замуж хотят отдать, — жалуюсь я, но уже понимаю, что зря, здесь поддержки я не найду.
— Здорово, — мама начинает улыбаться. — Отметим?
— Серьезно? — её "отметим" игнорирую, а она достает из холодильника бутылку белого вина. — Мама, мне только на прошлой неделе восемнадцать исполнилось, — хочу достучаться до нее. — Точно, дочка! Поздравляю! — она обнимает меня, не выпуская бутылку из рук. — А я про подарок забыла, — виновато улыбается она. — А разве не ты прислала крокусы? — удивилась я. Это единственный букет был без открытки, и единственный с моими любимыми цветами. Я была уверена, что об этом помнит только мама. — Прости, я не помню, — она глупо хихикнула, и сделала несколько глотков вина.
— О, привет, — в кухню зашёл молодой парень, лет двадцати пяти, не больше. Из одежды, на нем было лишь полотенце на бедрах. — Марик, это моя доча, у нее день рождения и она замуж выходит. — Надо отметить, — оживился Марик. А я поняла, что здесь мне делать больше нечего.
— Пока, мам, мне здесь делать нечего, — озвучиваю свою мысль вслух. — Дочка, а чего приходила, что хотела? — услышала я вопрос, летящий в спину, прекрасно понимая, что задан он был лишь для вида, ответа уже никто не ждал, глупое хихиканье было тому подтверждением.
9
Наташа
Домой ехала молча, отвернувшись и глядя в боковое стекло. Дядя Толя молчал, он почему-то всегда знал, когда я не хочу говорить.
Дома меня встретила Тамара Петровна, и сразу потянула на кухню.
— Деточка, на тебе лица нет, что случилось?
— Я у мамы была… — дальше объяснять не пришлось.
По доброте душевной, эта женщина, которая работает у нас дольше, чем я живу, ездила к ней раз в неделю, приводила в порядок ее квартиру. Тамара Петровна погладила меня по руке, но сказать ничего не успела.
— Ну как? — на кухне появилась Камилла. — Понравился жених? — я закатила глаза. Меньше всего сейчас мне хотелось видеть эту гадину. Игнорирую этот вопрос, и обращаюсь к Тамаре Петровне.
— Сделайте мне чаю. Я к себе пойду.
— Иди, сейчас принесу, — сказала женщина и засуетилась у плиты. А я пошла прочь, обойдя мачеху.
— И что он только нашел в тебе? — не смолчала Камилла. — Такой мужчина, и выбрал тебя… — в ее голосе было столько яда.
— Могу уступить, тебе же все равно перед кем ноги раздвигать, — послала ей ответочку и покинула кухню, поймав в спину. — Дрянь, малолетняя.