Включив настенный светильник, Вероника начала исследовать кухню, стараясь найти подарок, о котором говорил Марк. Девушка перерыла все шкафчики и ящики стола, прежде чем её взгляд пал на холодильник.
— Дурёха ты, Вероника! Совсем уже забыла, что тебе сказали? — прошептала студентка и улыбнулась. — А тебя, дядя Валера, сдал собственный друг.
На дверце холодильника обнаружилась бутылка вермута, причём именно красного — того, который любила Вероника, и что-то забывшая внутри пепельница. Достав напиток, девушка с сомнением покрутила пепельницу в руках, но всё же переставила её на стол. И вновь начала рыскать по кухне, надеясь найти сигареты, которые Валерий мог для неё припрятать. Но тщетно. Мало того, бутылка упорно отказывалась открываться. Тогда студентка схватила кухонный нож и попыталась разрезать пластик на горлышке. И порезалась.
— Ч-чёрт!.. — прошипела она.
Вероника припала губами к глубокому порезу, ощутила вкус собственной крови… И девушке показалось, что сердце взволнованно ударило не в такт. А когда она пошла в ванную промыть рану, заметила, что та уже начала заживать.
«Неужели так действует выпитая кровь? — удивилась Вероника. — Что, даже собственная?..»
Девушка устремила взгляд в зеркало и увидела, что у её отражения пульсировал и светился тот самый оранжевый ободок вокруг зрачков. Она встряхнула головой. Подалась к зеркалу и присмотрелась, но на этот раз ничего не заметила.
«Показалось!..» — решила студентка и облегчённо выдохнула.
Вернувшись на кухню и понемногу опустошая бутылку, Вероника позвонила Валерию на сотовый. Милиционер ответил не сразу, а когда его голос соизволил-таки прозвучать из телефона, на заднем плане послышались возгласы Марка. Студентка поблагодарила за подарок, но шутки ради пожаловалась:
— Мог бы и сигареты оставить. К чему пустая пепельница?
— В следующий раз позову Красина. Он в два счёта ёжика из неё сделает, — отозвался Валерий.
— Нет уж, спасибо.
— А ты ведь побаловалась и бросила? Или я ошибаюсь?
— Да помню я! — огрызнулась Вероника и тяжело вздохнула. — Сегодня можно…
— Это скользкая дорожка… — раздалось из телефона, а затем мужчина неохотно добавил: — В морозилке твоё курево.
— Кто же их там держит?! — опешила студентка.
— Будешь возникать — вообще ничего не получишь.
Сигареты и в самом деле оказались в морозилке, причём именно те самые, тоненькие, со вкусом вишни, какие Вероника курила на первом курсе. Видимо, это была вторая часть подарка, хотя Валерий и был явно недоволен решением девушки. На пачке чёрным маркером было написано: «Побаловалась и бросила!» А рядом выведены месяц и год, когда Вероника в последний раз говорила это.
— Спасибо… — улыбнувшись, выдохнула студентка.
— Ты что-то сказала? — не расслышал мужчина.
— Спрашиваю: как выглядят оборотни в старости?
— Ты-ы… точно ещё ничего не курила?
— Дядя Валера!
— Хорошо-хорошо!.. — сдался Валерий. — Не могу сказать: не видел таких. С того момента, когда пробуждается Первородная кровь, вся наша жизнь превращается в игру на выживание. Ты или они, убей или будешь убит. Жестоко, но, в конце концов, кто такой оборотень? Это охотник, волк в человечьей шкуре. В этом наше наследство, доставшееся от Терионов.
Милиционер замолчал, но затем усмехнулся и спросил:
— Или тебе просто интересно, почему мне на вид середина тридцатника, а Семёнова будто бы и до двадцати пяти не доросла? Оборотень, который… стал… оборотнем, взрослеет только до своего физиологического расцвета, и более время над ним не властно. А те из нас, с кем это произошло позже… Ну, просто не стареют. Если питаться. В общем, тебе уже не стоит бояться морщин.
— А кто такие эти Терионы? Вы всё говорили, говорили о них…
— Мне стоит спрашивать, что ещё ты пропустила мимо ушей?
— Дядя, я спрашиваю именно у тебя!
Валерий помедлил с ответом, подбирая наиболее понятные слова:
— В нашем мире нет ничего, что было бы ближе к слову «монстр». Как для Подобных, так и для Ликантропов, даже Совершенных…
— Ты видел их?
— Нет. И совершенно не горю желанием, — мгновенно прозвучал ответ. — Орден давно не встречал ни одного из них. Но прошу, помни: если тебе хотя бы почудится, что где-то рядом Терион, — беги, спасайся, пытайся сохранить себе жизнь… Чего бы это ни стоило.
Решив, что больше Валерия отвлекать нельзя, Вероника попрощалась с ним. После того, как она немного выговорилась, стало заметно легче. Прихватив с собой вермут и стакан, студентка вышла в подъезд. Она хотела увидеть соседей, а ещё лучше — узнать, не являются ли те Ищейками.
«Не буду же я спрашивать их в лоб! — подумала Вероника, но тут же усомнилась: — Или… всё же буду?..»
Девушка остановилась перед соседской дверью. Их квартира была ближе к лестнице, и любой, кто свернёт в коридор, неминуемо пройдёт мимо.
«Интересное расположение…» — заметила студентка.
Решив приберечь на крайний случай самый простой, но крайне неудобный вариант под названием «Здрасьте, это я!» — то есть позвонить в дверь соседей — Вероника вышла из коридора на лестничную площадку.
Единственные балконы во всём доме располагались в подъездах, начиная со второго этажа. Там уже кто-то был. Одинокий силуэт женщины утопал в полумраке напротив окна почти во всю ширину лестничной площадки. Она стояла спиной к девушке, что-то высматривая во дворе с высоты третьего этажа. Когда Вероника подошла к распахнутой двери, незнакомка тут же повернулась.
— Простите, не хотела вас напугать, — извинилась студентка.
Молодая женщина в сером плаще, словно расслабившись, улыбнулась, но взгляд её остался острым. А Вероника, отпив вермута, к своему удивлению отметила, что ей пришлась по нраву такая реакция.
— Вы не из пятьдесят второй? — спросила студентка. — Если да, то будем знакомы… Я ваша новая соседка.
— Да, из неё.
— Так и думала… Только у порога пятьдесят второй лежит коврик. И увидев вас, я решила, что вы как раз из неё.
— Что? Коврик? — удивилась соседка и бросила взгляд в дверной проём, словно могла через него увидеть дверь своей квартиры. И усмехнулась: — Надо же!.. Так редко видела, чтобы мужики стелили коврик перед дверью?
Вероника неопределённо качнула головой и предложила вермута, но женщина отказалась:
— Не пью.
— Алкоголь? — уточнила студентка.
Соседка улыбнулась в ответ, с прищуром изучая девушку.
— До скольких лет законы запрещают продавать алкоголь? Или ты ещё и куришь?
— Приму это за комплимент.
— А сколько тебе? Если не секрет, конечно.
— Мне кажется, или знакомства должны начинаться не с этого вопроса?
— А с какого, позволь узнать?
— У вас есть кавалер? — Вероника не удержалась от двусмысленно пошловатой шутки.
— Ты какие-то не те фильмы смотришь. Или книги не те читаешь, — улыбнувшись, ответила соседка и показала обручальное кольцо. — Да и я не из… таких.
— А как же романтика места?
— Прости, какого такого места? Подъезда? Нет уж, спасибо! — Женщина хихикнула. — Этот период для меня уже прошёл. Лет восемь назад, наверное. И я предпочла бы не вспоминать о нём.
Вероника картинно вздохнула и, облокотившись на ограждение балкона, устремила взгляд во двор. Она уже ощущала, что вермут прокрался в голову и начал спутывать мысли, вытаскивая из памяти подзабытые события.
«А ведь, кажется, в подобном, но только ещё строящемся доме…» — думала студентка, вспоминая одну из встреч времён старшей школы.
Они с подругами любили о чём-нибудь посудачить, а парни — похвастаться похождениями или рассказать, как выясняли отношения на очередной «стрелке». А затем Воронцов брал гитару и исполнял полюбившиеся ребятам песни, прерываясь только для глотка чего-нибудь крепкого… Несмотря на сложившиеся с парнем отношения, после окончания школы Вероника потеряла с ним контакт. Впрочем, как и почти со всеми одноклассниками.