– Конечно, не скажем, – пообещала Кейт, останавливаясь на последней ступеньке. – Но ты, надеюсь, не станешь совершать необдуманных поступков?
– Разве я когда-нибудь их совершала? – Лора озорно улыбнулась и похлопала Кейт по руке. – Пошли!
– Что она в нем нашла? – шепнула Кейт на ухо Марго. – Он же старый!
– Вовсе он не старый, ему двадцать семь лет. – Этот довод не входил в число тех, которые имела в виду Марго. – Он великолепен и обращается с ней как с принцессой. И вообще… – она старалась подыскать подходящее слово. – В нем чувствуется лоск!
– Да, но…
– Ш-ш-ш! – Марго заметила появившуюся в холле мать, которая катила тележку с чашками и горячим шоколадом. – Мы же не хотим испортить вечер. Потом поговорим.
Энн Салливан, увидев дочь, нахмурилась.
– Марго, я думала, это платье ты наденешь на Рождество.
– У меня уже сейчас праздничное настроение! – Марго упрямо вскинула голову, но все-таки ей не хотелось ссориться с матерью. – Давай я сама отвезу, мама.
Ничуть не смягчившись, Энн проследила, как дочь закатила тележку в гостиную. Только после этого она обернулась к Кейт.
– Кейт, ты снова перезанималась, у тебя глаза красные. Тебе надо прилечь и подержать на глазах ломтики свежего огурца. А где твои тапочки?
– В прихожей. – Понимая, что экономка просто ищет, к чему придраться, Кейт подхватила ее под руку и ласково потянула за собой. – Ладно, Энни, не ворчи! Сегодня елку будем украшать! Помнишь, когда нам было десять лет, ты вместе с нами делала бумажных ангелов?
– Как же я могу забыть, вы тогда такой беспорядок устроили! А мистер Джош все время вас дразнил и откусывал головы пряничным гномам, которые испекла миссис Вильямсон. – Энн погладила Кейт по щеке. – Вы стали совсем взрослыми. Иногда я скучаю по своим маленьким девочкам…
– Мы всегда останемся твоими маленькими девочками, Энни!
В дверях гостиной они остановились. Обозрев всю картину, Кейт улыбнулась. Елка, взмывшая под потолок на добрых десять футов, посверкивала фонариками. Ее установили между двумя высокими окнами, выходящими на парадный двор. На полу стояли принесенные из кладовки коробки с украшениями.
В камине мирно потрескивал огонь. Рядом с камином лежала охапка свежих зеленых веток; запах сосны и яблочного дерева наполнял комнату чудесным ароматом.
«Как же я люблю этот дом!» – подумала Кейт. Перед Рождеством каждая комната приобретала радостный, праздничный вид. В одной на столик всегда ставится серебряная ваза, наполненная еловыми шишками, в другой – листочки комнатных растений обертываются фольгой и таинственно посверкивают в мерцании свечей. На отполированном до блеска столе красного дерева в холле появляются крошечные фарфоровые ангелы. В детской на пианино торжественно водружается старый викторианский Санта-Клаус.
Кейт вспомнила свое первое Рождество в Темплтон-хаузе. Великолепие дома тогда совершенно ослепило ее, а неизменная ласка и теплота окружающих смягчили израненное детское сердце.
Полжизни она прожила здесь, традиции Темплтонов стали ее традициями…
Девушке захотелось запечатлеть этот миг в памяти как можно отчетливее. Надо запомнить навсегда, как отсветы пламени играют на прекрасном лице тети Сьюзен, когда она улыбается дяде Томми, а он в ответ берет ее за руку. Они потрясающе смотрятся вместе – милая, хрупкая женщина и высокий, представительный мужчина.
Тихо играла рождественская музыка. Сидящая на полу Лора вынимала из коробки красные стеклянные шары. Марго разливала по серебряным чашкам дымящийся шоколад и строила глазки Джошу – в этом искусстве она уже почти достигла совершенства. Джош стоял на стремянке, закрепляя последний фонарик, его рыжие волосы отливали золотом. Он с довольным видом ухмылялся.
Комната искрилась от сияющего серебра, посверкивающих бокалов, от полированной до блеска старинной мебели. Старшие Темплтоны в окружении очаровательных детей среди всего этого света казались королевской четой. Как же она их любила!
– Разве они не прекрасны, Энни?
– Конечно. И ты тоже.
«Где уж мне», – подумала Кейт и шагнула в комнату.
– А вот и Кети, девочка моя! – просиял Томас. – Неужели рассталась на минутку со своими учебниками?
– Если ты перестанешь вести деловые беседы по телефону все вечера напролет, так и быть – я тоже тогда перестану учиться.
– Сегодня вечером – никаких дел! – подмигнул он. – Думаю, отели как-нибудь продержатся вечерок без моего руководства.
– Но все же им придется нелегко без тебя и тети Сьюзи.
Марго, иронически скривив губы, передала Кейт чашку с горячим шоколадом.
– Знаю я одну подлизу, которая упорно выпрашивает себе подарок! Надеюсь, у тебя хватит ума клянчить что-нибудь поинтереснее, чем этот дурацкий компьютер?
– Компьютер – вещь совершенно необходимая! Правда, дядя Томми?
– Да уж, без компьютера жизнь просто теряет смысл, – хмыкнул он. – Но я рад, что этим будет заниматься уже ваше поколение. Терпеть не могу всю эту чертову технику! И прекрасно обхожусь без нее.
– И напрасно, – заметил Джош, спустившись с лесенки. – Ну, вот ты, например, собирался переменить полностью систему работы коммерческого отдела. Какой смысл тратить уйму времени, когда с этим прекрасно справится машина?
– Ты говоришь, как настоящий гедонист, – подмигнула ему Марго. – Смотри, Джош! А что, если тебе и вправду придется учиться печатать? Представляешь: Джошуа Конвей, наследный принц корпорации отелей Темплтонов, – и вдруг умеет делать что-то полезное!
– Послушай, герцогиня…
– Замолчи! – Предостерегающе подняв руку, Сьюзен оборвала на полуслове его раздраженную отповедь. – Вы забыли? Сегодня вечером – никаких разговоров о делах! Марго, будь хорошей девочкой, передай Джошу игрушки. Кейт, вы с Энни займитесь другой стороной елки, хорошо? А мы с Лорой начнем отсюда.
– А я? – поинтересовался Томас.
– А ты возьми на себя общее руководство, дорогой. У тебя это получается лучше всего.
Они не просто вешали игрушки на елку. Доставая очередное украшение из коробки, кто-нибудь непременно вздыхал, охал, рассказывал давнюю историю, связанную с игрушкой. Вот деревянный эльф – Марго однажды бросила его в Джоша, головка эльфа теперь держалась при помощи клея. Или стеклянная звезда – маленькая Лора долго верила, что папа сам достал ее с неба. А эти снежинки Энни специально вырезала для каждого члена семьи. Гирлянда с золотым кантом – первое и последнее достижение Кейт в области швейного искусства. Гирлянда казалась еще более уродливой рядом с бесценными старинными игрушками, которые Сьюзен насобирала по всему миру.
Скоро с убранством елки было покончено, Томас включил фонарики, и у всех вырвался вздох восхищения. Лампочки таинственно мерцали, отражаясь в игрушках, и елка казалась сказочно красивой.
– Господи, какая прелесть! – растроганно пробормотала Кейт и крепко сжала Лорину руку.
Ночью сон почему-то не шел к ней, и Кейт снова спустилась вниз. Она пробралась в гостиную, растянулась на ковре возле елки и стала смотреть на сверкающую красавицу.
Девушка любила слушать звуки спящего дома: тиканье старинных часов, едва различимый шелест елочных ветвей, потрескивание догоревших поленьев в камине. По оконному стеклу мерно стучал дождь, ветер выводил свою зимнюю песню.
Как хорошо здесь лежать! Нервное напряжение, вызванное завтрашним экзаменом, понемногу отступило. Кейт знала, что все обитатели дома мирно спят в своих кроватях, живые и здоровые: она слышала, как после прогулки с Питером вернулась домой Лора; чуть позже пришел со свидания Джош.
Ее мир был в полном порядке.
Впрочем, вскоре оказалось, что спят не все.
– Если ты хочешь встретить здесь Санта-Клауса, то тебе придется долго ждать. – Марго босиком прошлепала через комнату и плюхнулась рядом с Кейт. – Неужели ты не можешь заснуть из-за своего дурацкого экзамена по математике?
– Это же экзамен за целый семестр! А если бы ты хоть иногда думала о своих экзаменах, то не сидела бы на одних тройках.
– Школу надо просто перетерпеть, – пожала плечами Марго и вытащила из кармана сигареты: все уже улеглись, можно было спокойно покурить. – Ты представляешь, Джош встречается с этой косоглазой Ли Макни!