Я посмотрел на детей, широко улыбаясь. Там была группа мальчиков около 12 лет.
— Если вы дадите мне ручку и бумагу, я могу раздать автографы всем вам. У меня есть время.
Я посмотрел на Кендру, ее улыбка стала шире.
— Но у Кендры есть хорошие новости для вас, так что, возможно, вы захотите послушать их сначала.
— Спасибо, Тайлер. Дети, можете помолчать пару минут?
— Да, — ответили все хором.
Несколько секунд спустя в комнате стало тихо.
— Я пообещала, что найду кого-нибудь, кто научит вас играть в хоккей этим летом. И я горжусь тем, что Тайлер согласился быть именно этим человек.
— Срань господня, — воскликнул ребенок.
Кендра посмотрела на него.
— Тим, что мы говорили о ругательствах?
— Прости, Кендра.
Он повернулся ко мне.
— Вы будете нашим тренером? Это так круто.
Тим был выше остальных по крайней мере на голову, с темно-русыми волосами, торчащими в разные стороны.
— Да, именно так, приятель. Я могу подписать все, что ты хочешь, но мы будем видеться дважды в неделю. Верно, Кендра?
Она улыбалась.
— Точно, дважды в неделю.
Я повернулся к детям.
— Так что у меня будет достаточно времени, чтобы подписать то, что вы захотите.
— Можете ли вы также подписать мою футболку? — спросил другой мальчик.
Я кивнул.
— У вас есть фотографии, чтобы подписать? — спросил третий.
— С собой нет, но я могу принести потом, — заверил я их.
Кендра нервно рассмеялась. Неужели она думала, что это было навязчиво для меня? Нет, не было. Я не соврал, когда сказал ей, что мне нравится быть с детьми. Конечно, мой опыт был ограничен общением с моей племянницей, но я мог предположить, как буду проводить время с кучкой детей, которые разделяют мою страсть к хоккею. Может быть как угодно, только не весело. Мне нравились новые вызовы и возможности, и хотя было обидно, что у меня было время тренировать только потому, что я был травмирован, и моя команда отстранила меня, но я решил сосредоточиться на положительном аспекте. Я мог бы поделиться всем, что я знал — и техникой, и страстью — вкладывая все это в них, даже сыграть небольшую роль в формировании следующего поколения хоккеистов.
Дети задавали мне вопрос за вопросом, но я не возражал. Большинство из них были о том, когда я буду играть снова, и несколько выглядели удивленными, когда я сказал, что я не знаю.
— Да, я понимаю, меня это тоже шокирует, — сказал я, не в состоянии скрыть мрачные нотки в своем голосе, но зачем скрывать мои чувства? Хоккей был моей жизнью. Очевидно, мне не нравилось такое развитие событий.
Кендра хлопнула в ладоши. — Ладно, ребята, я думаю, у нас сегодня было достаточно времени с Тайлером.
— Можем ли мы потренироваться? — спросил Тим, выпрямляясь и глядя прямо на меня.
— У тебя сегодня нет хоккея, — мягко сказала Кендра. — Сегодня понедельник, помнишь?
Я увидел разочарование, которое сразу же поглотило их лица и быстро добавил:
— Я буду здесь в понедельник, приятель.
Тим выпятил нижнюю губу, как делала моя племянница, когда ей было четыре.
— Эй, я предлагаю вам сделку. Каждый, кто хочет автограф, может получить его сегодня, но пока только на бумаге, хорошо? И мы можем делать такие вещи, как подписывать фотографии или рубашки во время наших тренировок.
— Супер! Я знал, что вы будете крутым, — сказал Тим, улыбаясь, когда другие дети смеялись и радовались.
В течение следующих пяти минут я просто подписывал случайные листки бумаги, смеясь, когда дети тщательно складывали их, как будто это было что-то ценное. Кендра молча наблюдала за мной, выпятив бедро. Эта женщина была слишком сексуальна. То, как она стояла, еще больше подчеркивало ее изгибы, и они мне очень нравились.
Как только я закончил с автографами, я заказал Убер. Кендра вышла со мной на улицу, и мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не поглядывать на нее. В обозримом будущем я бы сосредоточился только на одном: вернуться на лед. Я не мог позволить себе никаких отвлекающих факторов, даже такого заманчивого, как Кендра Дуглас.
Глава 2
Кендра
— Все прошло замечательно, — сказал Тайлер, выходя из здания.
— Ты лучший. Я не знаю никого, кого бы так хорошо приняли.
— Поют дифирамбы. Мне нравится. — Он подмигнул.
Этот мужчина ходячий секс, без сомнения, но ходили слухи о том, что он однозначно не однолюб.
Я посмотрела на него сузив глаза.
— У тебя репутация дерзкого и самоуверенного.
— Ты можешь добавить упрямство в этот список. Не всегда получаю то, что я хочу, но я тот кто я есть, — сказал он.
Что-то подсказывало мне, что Тайлер Максвелл не любит притворяться кем-то другим, и это было в новинку для меня. Но судя по его ответу, слухи были правдивы. Он был немного самовлюбленным.
С тех пор, как я устроилась на эту работу, я встретила много людей, которые были гостями Чикагского спортивного центра и были добровольцами по разным причинам: большинство делали это в целях PR, а не потому, что их заботило то, что они делали. Честно говоря, я ожидала того же от Тайлера. Я знала, что он из богатой семьи. Максвеллы прочно основались в Чикаго, они завладели сетью книжных магазинов несколько лет назад, прежде чем продать свой бизнес.
Я не была уверена, чем занимались остальные члены его семьи, но было известно только, что один из братьев был вовлечен в винный бизнес. Maxswell Wines были моими любимыми.
Тайлер был любимчиком хоккейного мира, так что я поспешила с выводами о его намерениях. Кроме того, точные слова руководства его команды были: «Он должен очистить свой имидж для спонсоров».
Но он был таким открытым и веселым с детьми. То насколько он горяч, было неожиданным, мой рейтинг взлетел до небес, что стало проблемой для меня. Его улыбка была слишком сексуальна, и давайте даже не будем говорить об этом теле. Оно было так греховно и идеально, что было трудно отвести взгляд.
Слава Богу, он был нахальным, потому что это быстро отрезвляло меня.
Ух ты. Я спасена.
— Ладно, какой график? — спросил он, когда мы подошли к такси, которое он заказал несколько минут назад. Я старалась не зацикливаться на том, какой у него сексуальный зад. Остальное в нем было таким же вкусным. Он был очень высокий, и его мускулы так выпирали, что я могла видеть их очертания через рубашку. Куртка, которую он надел, только подчеркивала насколько широкими были его плечи.