— Бен, — мягко говорит Рей. До посадки ещё целый час, а они и так сидят там почти столько же. — Ты в порядке?
— Не знаю, — хрипло отвечает Бен. Ему приходится откашляться и попробовать снова. — Я правда не знаю, Рей, я… — он качает головой и снова плачет. — Я хочу, чтобы ты меня выслушала, ладно?
— Конечно, — говорит Рей, придвинувшись к нему ближе. Она берёт его руки в свои… Он дрожит.
— В глубине души я давно знал, что она… Что она никогда по-настоящему… — он сглатывает. — Что на самом деле она меня не любила. Не должным образом.
Рей сжимает его руки.
— Бен, она просто…
— Пожалуйста, просто выслушай, я должен тебе это сказать.
Закрыв рот, Рей кивает.
— Мне всегда казалось, что это моя вина, знаешь? Как будто я совершил какую-то ошибку. Всю свою жизнь я пытался исправить эти ошибки, не зная, в чём именно эти ошибки заключались. Но цель была ясна — исправить. Исправить себя. Заставить её себя полюбить.
Теперь и Рей плачет.
— Но, очевидно, это не сработало. Вероятно, не сработало бы, даже если бы я не облажался, как тогда с машиной или чем-то ещё.
Рей хочет встряхнуть его и сказать, что с подростками постоянно что-то случается, и это не делает их плохими людьми. Это не делает его плохим человеком.
Но она его не перебивает.
— Всё это время мне казалось, что я должен выбирать между тем, чтобы быть собой, самим собой, тем, кто я есть, и тем человеком, которого она могла бы любить. На себя я забил, да и плевать вообще, но Рей, ты…
Он касается её лица. Она не совсем понимает, к чему он клонит. Внутри она вся трепещет.
— Я понимал, что если она узнает обо мне, о моих чувствах к тебе… Это конец. Любовь моей матери ко мне всегда висела на волоске, и я не хотел разрушать всё собственноручно, не хотел делать того, от чего, как я знал, вернуться не выйдет. Мне казалось, что если я буду вести себя хорошо, если смогу держаться от тебя подальше, то докажу, что стою её любви. Что я достаточно хорош.
— Бен, — рыдает Рей. — Бен, я бы никогда не заставила тебя… Я бы никогда не заставила тебя выбирать. Мне так жаль…
— Нет, мне жаль, — улыбаясь, говорит он. — Потому что всё это не имело никакого значения, и я отказался от единственного в мире, чего действительно желал, и ради чего? Если бы она хотела любить меня… Она бы любила.
И с этим не поспоришь, даже если ей и хочется сделать это, хочется настоять на том, что Лея любит Бена, но после последних двадцати четырёх часов она не может… Не может сделать ничего, кроме…
— Я люблю тебя, — говорит она ему. — Я так сильно люблю тебя, Бен, и что бы ты не сделал — этого не изменить. Даже если ты никогда не прикоснёшься ко мне, даже если мы окажемся на разных концах Земли… Я буду любить тебя всегд…
Бен бросается вперёд и целует её.
Она так удивлена, что поначалу замирает, но спустя мгновение отстраняется и отчаянно оглядывается по сторонам, пытаясь убедиться, что на них никто не смотрит. Вокруг так много людей, но… Но их никто не узнаёт.
У неё перехватывает дыхание, и она берёт его лицо в ладони.
Они целуются, по-настоящему целуются прямо там, у выхода на посадку.
— Я люблю тебя, — шепчет она ему в губы. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
Ей нужно, чтобы он её услышал. Он дрожит, прижавшись к ней, и ей хочется, чтобы все вокруг исчезли, чтобы она могла обнять его, пока он кричит, плачет и прикасается к ней.
Но они в самом сердце аэропорта, и хотя никто не знает, что они родственники, мало кто в восторге от двух озабоченных подростков, целующихся на глазах у двадцати человек.
— Я люблю тебя, Рей, — шепчет он, отстраняясь. — И больше не хочу с этим бороться.
— И я, Бен, пожалуйста… Я просто хочу быть с тобой.
— Знаю, — серьёзно говорит он. — Нам нужны… Нужны какие-то правила, знаешь? Если мы собираемся это сделать, нам нужно быть очень, очень осторожными.
Она кивает.
— Так и будет, Бен, обещаю. Никто ничего не узнает.
— Узнают, — говорит он. — В итоге. Мы не сможем скрывать это вечно, если ты хочешь, чтобы мы поженились или завели семью… Я имею в виду, если это то, чего ты хочешь, я ведь не знаю наверняка…
Рей снова целует его. Он позволяет ей, прижимаясь горячими и влажными губами к её губам. И едва она отстраняется, он стонет ей в рот.
— Хочу, — шепчет она. Бен кивает. Ей кажется, что она вот-вот взлетит. На губах она ощущает его вкус. Он хочет жениться на ней.
— Нам просто нужно, чтобы они не узнали, пока мы живём дома, после этого они не смогут разлучить нас, но Рей, я не позволю им снова отнять меня у тебя.
От серьёзности его слов Рей вздрагивает и кивает.
Из динамика доносится голос: объявляют посадку на их самолёт.
Бен берёт её за руку, и они просачиваются внутрь вместе с остальными пассажирами.
— Вам и вашему парню удачного полёта! — с улыбкой говорит им проводница, сканируя их билеты.
Рей не исправляет её, а просто сжимает руку Бена и проходит в самолёт, предвкушая три месяца свободы.
Комментарий к Май — Июнь 2013
та-да-да-дам :)
========== Июнь 2013 ==========
Комментарий к Июнь 2013
Внимание: в главе употребляют ограниченные в обороте в РФ вещества. Мы не поддерживаем героев в этом и обращаем внимание, что история драматическая, про другую страну с другим законодательством.
Hold me up in the palm of your hand
Lying to you is a river of sin
Your metaphors, your silent calls
Your feelings are too real
Let them spew, a fall from grace
Would do us good today
Hold Me Up — Live
2013
Они целуются всю дорогу до Вашингтона.
Рей буквально в шаге от того, чтобы затащить Бена в крошечную уборную, но ещё ей хочется доказать ему, что она способна себя контролировать, что она может следовать правилам, которые они установят.
Но такое чувство, что она изнывала по нему слишком долго, и теперь, дорвавшись до него, она не может остановиться.
Ей не под силу держать руки при себе. Кончиками пальцев она прикасается к его лицу и к губам, и к ушам (от этого он дрожит), и к ресницам. Она целует его всюду, куда только может дотянуться, и в шею тоже.
Они жмутся друг к другу и попросту поглощены своим крошечным мирком, и ей на самом деле плевать, смотрит ли на них кто-нибудь, ведь кругом одни незнакомцы, которые понятия не имеют, что она… Что они — родственники.
Опустив руку Бену на бедро, Рей чувствует под ладонью очертания его затвердевшего члена. Она скользит по нему кончиками пальцев, и, перестав её целовать, Бен издаёт тихий стон.
Затем берёт её за руку, которую убирает со своего стояка и подносит к губам, нежно целуя тыльную сторону ладони.
Она всерьёз дуется.
Бен смеётся и качает головой.
— Нам нельзя. Нельзя терять голову, даже у бабушки, хорошо?
— Знаю, — шепчет она.
В соседнем кресле никого нет, но двое сидят через проход.
— Правила, — говорит Бен. — Нам нужны правила. — Рей кивает. — Если бабушка дома, ничего такого делать не будем. Получается, и ночью тоже.
— Ладно, — соглашается она.
— В одной кровати спать не будем.
Рей дуется, но кивает.
— В поле видимости из дома держим руки при себе, так что никаких поцелуев во время купания на озере.
— Справедливо.
— Может, ты что-нибудь добавишь?
Склонив голову, Рей вздыхает.
— Наверное, мы должны постараться… не таращиться друг на друга.
— Таращиться?
— Ну да, мы вроде как… постоянно это делаем. Нам нужно научиться себя контролировать, потому что будет сложно не выглядеть чертовски счастливыми, и я не знаю, сойдёт ли нам с рук, если мы будем постоянно витать в облаках, да ещё и таращиться друг на друга.
— Учту, — серьёзно говорит Бен.
Рей целует его. И целует его. И целует его.
— Я чертовски, безумно счастлива, — шепчет она.
У Бена на лице глупейшее выражение, когда он шепчет:
— Я тоже.
~
Рей удивляется, как сильно она скучала по дому бабушки Пэдди.