– Спущусь через минуту, – кричу я и машу ему рукой.
Малик поднимает голову:
– Понял!
Мне даже отсюда видно его сияющую улыбку, и у меня поднимается настроение. Все сомнения мгновенно испаряются. В выражении лица Малика нет ни капли фальши или коварства. Только радость и искренность. То, что меня успокаивает.
Я хватаю дорожную сумку, надеваю ботинки Dr. Martens и накидываю винтажную кожаную куртку, которую пару недель назад купила с Тамсин в классном секонд-хенде. Потом бегу на кухню и открываю морозилку.
– Готова к большому путешествию? – раздается хриплый заспанный голос из коридора. Это Леон, который, похоже, только что проснулся.
– Более чем! – говорю я, обнимая его на прощание.
У самой двери вспоминаю еще кое-что. Поэтому возвращаюсь в комнату и кидаю в карман куртки два флакончика лака для ногтей, которые стояли у меня на тумбочке. С лаками у меня до странного близкие отношения. Не только потому, что оттенки выражают мое настроение. В каком-то смысле с лака все и началось. Мой первый бунт, если можно так сказать. С тех пор я редко выхожу из дома без пары флакончиков. Это дает мне возможность что-то менять в себе, выражая спонтанно переключающиеся эмоциональные состояния. Как хамелеон, который изменяет цвет по настроению.
Я наконец выхожу из квартиры. И с легкостью сбегаю по лестнице.
6
Малик
Зельда выходит из дома и несколько раз моргает от яркого солнечного света. Потом роется в кармане куртки и, найдя, надевает солнечные очки. Но не просто очки: в них радужные стекла в форме сердечек. На любом другом человеке они смотрелись бы по-дурацки, но в случае с Зельдой они идеально вписываются в ее образ. На ней массивные черные полуботинки, которые резко контрастируют с тонкими ногами. В желтых нейлоновых легинсах они кажутся особенно хрупкими. Поверх них она надела короткие черные шорты. От ее вида мне почему-то становится веселее. А немного веселья после тяжелой первой недели в «Fairmont» мне не повредит.
– Малик! – радостно кричит Зельда, машет рукой и направляется ко мне. – Привет! – Она обвивает мне шею руками. Так как она маленького роста – и я имею в виду не маленькая по сравнению со мной, а в общем миниатюрная, – мне приходится наклониться, чтобы обнять ее.
– Привет, – отвечаю я, уткнувшись носом в ее розовые волосы. От нее приятно пахнет.
Мы отстраняемся друг от друга, и ее глаза в обрамлении разноцветных сердечек смотрят на меня снизу вверх.
– Ты взял хрустальные вазочки? – спрашивает она.
Я не сдерживаю смех:
– О нет, так и знал, что что-то забыл!
– Значит, и так сойдет, – заявляет Зельда и достает из дорожной сумки упаковку мороженого.
– Ты и правда захватила сорбет? – нахмурившись, отвечаю я. – Я думал, ты шутишь.
– Я никогда не шучу о сорбете. Это очень серьезная тема, если не трагичная.
Усмехнувшись, забираю у Зельды сумку и ставлю в багажник рядом со своей. Замечаю, как она рассматривает мою машину. Не с презрением, а с интересом.
– Эми купила мне ее. Более современную модель я со своим заработком пока не потяну, – словно оправдываясь, говорю я.
– А по-моему, она классная, – откликается Зельда. – Моя куртка и твой автомобиль примерно одного возраста.
Мне становится хорошо из-за того, что с ней так легко общаться. Наверное, с самого начала не стоило переживать. Зельда действительно простая. И отличается от девушек, которых я знаю. Или, если точнее, знал. Дело не только в том, что она белая. Похоже, Зельду не волнуют правила, подчеркивающие положение людей в обществе.
С тех пор как я вышел из тюрьмы, круг моего общения ограничивается Рисом, Эми и членами моей семьи. От людей, с которыми раньше много тусовался, я стараюсь держаться подальше. Мне не нужны инциденты с наркотиками и алкоголем. Я не хочу знать, кто снова сел в тюрьму и чьи дети растут без отца.
Хлопнув посильнее крышкой багажника, потому что иначе не сработал бы замок, я обхожу машину и открываю пассажирскую дверь.
Зельда, смеясь, устраивается на сиденье.
– Ты серьезно только что открыл мне дверь? – спрашивает она.
Вот придурок! Без понятия, почему я это сделал.
– Что ж, полагаю, тот, кто угощает сорбетом, заслуживает такого обращения, – продолжает Зельда, улыбаясь. Мне становится немного жарко.
Когда я сажусь на водительское место, она уже успокоилась, а мне хочется поскорее стереть из памяти этот неловкий момент.
Мы едем в сторону восточной объездной дороги.
– Надо быстро съесть сорбет, иначе скоро у нас будет только приторный смузи, – замечает Зельда и выуживает из кармана куртки две ложки. – Я готовилась к тому, что ты и столовое серебро не захватишь.