Мама улыбается. Она берет один из каталогов и показывает мне модель, чей стиль они для меня выбрали. Мне все равно. Ни одна из предложенных мне причесок не подразумевает, что можно сохранить настоящий цвет волос. Я без особого энтузиазма смотрю на угловатое лицо, взирающее на меня с фотографии. Волосы светлые, макияж сложный, но неяркий.
– Что скажешь? – спрашивает мама, которая, очевидно, решила, что сегодня мы будем вести себя как мать и дочь.
– О’кей, – отзываюсь, потому что спорить бессмысленно. Не выпуская бокал шампанского, сажусь в одно из кресел.
– Итак, тогда давай приведем тебя в полную боевую готовность ко дню рождения, – острит Кристиан и берется за дело.
Мне моют голову, постригают кончики волос. Потом Кристиан наносит на них краску. Все это время вокруг нас суетится Елена, спрашивая меня и маму, не принести ли нам что-нибудь еще. Мама вместе с Луной выбирает себе высокую прическу, но с восхищением наблюдает за тем, что Кристиан творит с моими волосами.
Пока действует краска, а Кристиан поворачивается к моей матери, Елена занимается моими ногтями.
– Мы выбрали французский маникюр, мисс Редстоун-Лори, – сообщает девушка, которой, видимо, еще не хватает необходимого уровня самоуверенности, чтобы обращаться к незнакомым людям из высших кругов Палома Бэй по имени. – Вы одобряете такой вариант?
Я устало киваю, и она принимается за работу. Снимает старый лак, подстригает ногти, подпиливает, отодвигает кутикулу. Поскольку мои ногти, как и волосы, всегда были отражением моего внутреннего состояния, все, что Елена делает, я бы, наверное, и сама сделала не хуже. Ногти я могу накрасить даже во сне – как правой, так и левой рукой, без разницы.
После того как, к маминому удовольствию, ей доделывают прическу, Луна переходит к макияжу. Поразительно наблюдать, как мама становится моложе с каждой секундой.
Кристиан возвращается к моим волосам. Я едва смею смотреть в зеркало, поэтому закрываю глаза. При помощи фена, пенки, спреев и бог знает чего еще Кристиан придает моим волосам форму, которая порадует мою мать.
Его сменяет Луна и начинает колдовать над моим лицом.
– Когда закончу, ты себя не узнаешь. Будешь выглядеть как топ-модель, – говорит она и, похоже, искренне считает, что об этом мечтает каждая женщина.
– Ура, – отвечаю, стараясь, чтобы в голосе не звучал сарказм.
Когда после нескольких часов работы Кристиан, Луна и Елена наконец отступают, чтобы полюбоваться на меня, маму охватывает сильнейшее волнение.
– Посмотри на меня, Зельда, – просит она, а потом расширяет глаза, когда я поворачиваюсь к ней. – О, Зельда! – Голос у нее почти дрожит, она прижимает руку к сердцу. – Ты… красавица!
Не в силах удержаться, закатываю глаза, но только после того, как от нее отворачиваюсь. Что ж, теперь и мне придется набраться смелости и заглянуть в зеркало. Трое художников, которые с куда большей радостью принимают мамин комплимент, чем я, расступаются, чтобы я могла собой восхититься.
Человек, который смотрит на меня, не имеет ко мне никакого отношения. Если бы в зеркале не отражались мои глаза, я бы себя не узнала. Светлые волосы с помощью фена и спрея уложены в элегантные волны. С одной стороны их скрепляет жемчужная заколка. Лицо идеально ровное. Щеки и губы стали розовыми, а глаза обрамляют неброские тени для век и густые накладные ресницы.
– Что скажешь? – с горящими глазами спрашивает Луна. Судя по всему, она более чем довольна результатом работы.
– Я выгляжу совершенно иначе, – произношу, не в состоянии изображать восторг, чувствуя себя другим человеком.
– Да, правда? – подключается мама. – Фантастика, чего можно добиться, приложив немного усилий.
Я сжимаю кулаки и стараюсь сдержать нарастающий гнев. Это только на выходные. Точнее, на сегодняшний день, снова твержу себе. Потом я найду решение. Осталось всего несколько часов.
Аксель везет нас домой, где меня ждет сюрприз, как, сверкнув глазами, сообщает мама. Она будто под наркотой. Никогда не видела ее в такой эйфории. Особенно по отношению ко мне. Мама болтает без остановки. О том, что Закари, к сожалению, не прилетит ради этого дня с Восточного побережья, но на вечеринку приедут Элайджа и Себастиан. О том, какие будут сказочные украшения. О том, что отец удалился в свой кабинет, но наверняка скоро выйдет, чтобы меня поздравить. Я ее не перебиваю, так как мои мысли далеко отсюда.
Огромный плюс, что тему дней рождения я закрыла много лет назад. Если бы верила, что хотя бы секунду все будет так, как хочется мне, то сейчас была бы горько разочарована. Мамин сюрприз оказывается нарядом для вечера и во всех отношениях противоречит моему вкусу. В моей старой детской висит гламурное вечернее платье цвета металлик, собранное с левой стороны брошью, покрытой стразами. Под брошью начинается длинный разрез – сомневаюсь, можно ли на него смотреть детям до шестнадцати. Платье блестит и переливается и выглядит жутко неудобным. Надеюсь, что меня в нем не утащат сороки. Мама хлопает в ладоши. Я не уверена, думает ли она, что мой шокированный вид – это доказательство удавшегося сюрприза, или ради собственного душевного спокойствия притворяется, будто видит мою радость.