Развернувшись, делаю вид, что режу лайм. Чувствую, как под белой рубашкой по моей коже бегут мурашки. Как человек может находиться так близко к тебе… и одновременно далеко? Она все еще будоражит меня. Естественно. Она самая невероятная из всех, кого знаю.
Закрываю на секунду глаза и делаю глубокий вдох и выдох. Всего пара часов. Что такое пара часов? Это работа, и я выполню ее во что бы то ни стало. Жасмин, Тео, Эбони, Элли и Эстер. В понедельник все выяснится.
31
Зельда
Когда я снова смотрю на Малика, он уже отвернулся. Мне приходится заставлять себя не пялиться на него все время. Лишь сейчас, находясь так близко, я по-настоящему осознаю, как по нему скучала. Это больно. Мне трудно дышать.
Но я мучаюсь от того, что он вообще видит меня в этом наряде. На протяжении месяцев я старалась разделять две свои жизни. И то, что сейчас они столкнулись, как два грузовика, кажется особенно жестоким.
– Зельда, – раздается возле знакомый голос, и я переключаю внимание на молодого человека рядом. Мне необходимо следить, чтобы никто не заметил, что на этой вечеринке я не свожу глаз только с одного парня.
– Филипп! – Впервые за вечер я рада гостю.
– У тебя такой вид, будто тебе не помешал бы сорбет. Или, может, лучше чего-нибудь выпить? – Усмехнувшись, он берет два бокала шампанского с подноса, который проносили мимо нас. – За тебя, именинница.
Мы делаем по глотку. Присутствие Филиппа успокаивает. Возможно, дело в том, что он не планирует на мне жениться. А может, я просто рада видеть дружелюбное лицо.
– Но теперь это же не парик, да? – ухмыляется парень.
Я закатываю глаза.
– Нет, только что покрашены. К сожалению.
– Мои соболезнования. И, вероятно, тебе это не поможет, но, – Филипп наклоняется вперед и шепчет мне на ухо: – практически все единодушны в том, что ты выглядишь очень сексуально.
Я шутливо толкаю его локтем.
– Нет, не поможет. Но спасибо за предупреждение.
– Не за что, – говорит Филипп.
Мой взгляд бродит по толпе гостей. Это скучное собрание из друзей родителей, отцовских партнеров по бизнесу и их потомков мужского пола. В голове не укладывается, что Малик окажется свидетелем этого спектакля. Мало того что четыре недели назад я заставила его страдать, признавшись во всем. Теперь он вынужден наблюдать за тем, как мои родители занимаются сводничеством. Остается лишь надеяться, что он так хладнокровен, как кажется. Он занят в баре и в этот момент шутит с коллегой, насколько мне видно. Впрочем, он не должен оставаться хладнокровным. Строго говоря, мы все еще пара. Пара на расстоянии, конечно, но это изменится скоро, как только возможно.
– Ну что, сестренка? – вдруг произносит Себастиан у меня за спиной. – Ради тебя собрались все сливки общества. Зная тебя, я бы на такое не рассчитывал. С днем рождения, кстати.
– Как ты очарователен, Себастиан, – отвечаю я. – Будь моя воля, тебя бы, например, вообще не пригласили.
– А будь моя воля, я бы и не приезжал, – парирует он. Его взгляд падает на Филиппа. – Ты же Ингландер-сын, да? Я пару раз видел тебя в университете. Тоже на юриспруденции, верно?
Тот кивает, но сбежать не успевает, так что мой невыносимый братец вовлекает его в разговор о профессорах и лекциях. Время от времени Филипп бросает на меня страдающий взгляд, но я ничем не могу помочь.
Оглядываюсь в поисках Малика и вижу, что он смешивает джин-тоник. Если бы он был в баре один, я бы, возможно, смогла перекинуться с ним парой слов. Сказать, что я уверена. Всегда была. Что он здесь единственный, кто знает меня настоящую, и что после всего, что произошло, я бесконечно рада его видеть. Но даже если бы мне удалось провести с ним минутку наедине, от счастья я бы, скорее всего, не смогла выдавить ни слова. Лишь смотрела бы на него в блаженстве, потому что он существует.