– Что скажешь, Зельда? – спрашивает третий, и я удивлена, что они еще обо мне помнят.
– Белград, – заявляю я, порадовавшись их ошарашенным лицам.
– Могу предложить вам еще что-нибудь выпить? – раздается голос у меня за спиной, и меня бросает в жар. Это Малик. Я знаю, даже не оборачиваясь.
– Давай, – откликается фанат Берлина, и Малик встает возле меня и переставляет с подноса на стол бокалы с шампанским. Он так близко, так невероятно близко. Его предплечье почти касается моего. Я покрываюсь мурашками. Нос улавливает его запах.
Поднимаю взгляд и смотрю в его прекрасные темные глаза. Я почти задыхаюсь, мне невыносимо знать, что он так близко.
– А вам? – обращается Малик ко мне. На его лице не выражается ни одной эмоции, и мне приходится сглотнуть, прежде чем ответить.
– Да, с удовольствием, – выдыхаю я.
Может, это игра воображения, но кажется, что он не торопится, собирая пустые бокалы на поднос. Его движения мучительно медленные.
– Ты замерзла? – спрашивает один из парней и проводит ладонью по моему предплечью.
– Нет, все нормально, – произношу я и смотрю на Малика. У него раздуваются ноздри, и я могла бы поклясться, что глаза стали темнее. Моргнув, он отворачивается в тот момент, когда молодой человек накидывает свой пиджак мне на плечи. Тот пахнет мужским парфюмом и перебивает запах Малика, по которому я так скучаю.
Когда Малик уходит, я вздрагиваю. Тело словно онемело. Я возвращаю пиджак и извиняюсь.
Чувствую, как меня накрывает облегчение при виде радостного лица Филиппа. Он с широкой улыбкой идет ко мне.
– Не хочешь потанцевать? – спрашивает он. – Я уже предлагал твоему брату, но, видимо, его энтузиазм по отношению ко мне не настолько велик. – Он обиженно выпячивает нижнюю губу.
– Что, простите? – произносит Элайджа, который в этот момент возникает позади нас. – Кто ты такой, чтобы нести эту чушь?
– О, прошу прощения, – удивленно отвечает Филипп. – Филипп Ингландер. Брат Зельды без ума от меня с тех пор как узнал, что мы оба учимся на юридическом в Беркли. Насчет танцев я пошутил.
Элайджа протягивает руку.
– Очень приятно, я Элайджа Редстоун-Лори.
– Аааа, – тянет Филипп и пожимает его ладонь. – Значит, ты еще один брат. – Группа начинает играть новую песню, и Филипп поворачивается ко мне: – А про то, что хочу потанцевать с тобой, я, между прочим, не шутил. – Он подает мне руку, и, не успев осознать, что делаю, позволяю ему увести меня на танцпол.
Филипп хорошо танцует. Он раскачивает меня из стороны в сторону, мягко ведет в танце, кружит. Все это по-дружески, и мне комфортно. Тем не менее стараюсь держаться на достаточном расстоянии. Малик не должен подумать, что я наслаждаюсь происходящим.
– Не смог больше смотреть на твое страдальческое лицо, – с улыбкой говорит Филипп. – Это не твое торжество?
– Нет, – тихо отзываюсь я. – На самом деле нет.
– То, что твои родители не очень высокого мнения о тебе, я знал. Но речь твоего отца… Вау. – Он еще раз меня кружит, и как только я снова оказываюсь в его объятиях, на секунду крепче сжимает мне руку. – Это и правда был отстой, – заканчивает он.
– О, плевать, – отвечаю я, пока мы плавно покачиваемся в танце. – Не то чтобы я ожидала хвалебной речи в свой адрес или что-то вроде того.
Когда мелодия заканчивается, я собираюсь спросить, не хочет ли он со мной выпить, как вдруг кто-то вклинивается между нами.
– Теперь моя очередь, – заявляет Джейсон с надменной ухмылкой.
Только этого не хватало. После нашего недавнего разговора при виде него я сворачивала в другую сторону, чтобы к нему не приближаться. Он очень красив в сшитом на заказ костюме и дорогих туфлях и идеально вписывается в обстановку. Как сердцеед в подростковых фильмах. Но это не меняет того, что он мне не нравится.
– Выглядишь сногсшибательно, – говорит Джейсон и, не дождавшись моего согласия, берет меня за руку.
– Спасибо, – бормочу, слишком шокированная, чтобы ответить что-то остроумное, хотя не могу воспринимать это как комплимент.
В поисках помощи оглядываюсь на Филиппа, но Джейсон уже обвивает рукой мою талию и ведет в такт музыке. И конечно, песня, которую сейчас заиграла группа, оказывается медленнее, чем предыдущая. Как же мне повезло. Филипп пожимает плечами и, сунув руки в карманы, прислоняется к столбу, поддерживающему шатер. Я замечаю у него во взгляде ехидство. Во мне просыпается желание повести себя не как полагается даме и показать ему язык. Я радуюсь, увидев, как около Филиппа останавливается Себастиан и начинает усыплять его скучными юридическими фактами.