– Малик, – выдыхает Зельда и опускает руки. – Что ты здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? Вопрос скорее в том, что ты здесь делаешь, – отвечаю я. Знаю, как по-дурацки это звучит, но я разозлился. Разозлился за то, что заставила меня ревновать, разозлился на ее родителей, которые заставляют ее вешаться на шею незнакомым парням. Разозлился на ее мир, на свой мир. Разозлился на себя за то, что потратил столько времени впустую.
– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спрашивает Зельда.
Я подхожу к ней. Всего несколько шагов, и мы рядом. Зельда не отшатывается, но вижу, что она удивлена. Я почти забыл, насколько выше ее. Возвышаюсь над ней на две головы и почти сам себя боюсь. Я никогда никому не угрожаю и не запугиваю. Но гнев сильнее меня.
– Только взгляни на себя! – говорю я. – Твои волосы, этот наряд. Ты как кукла, которую можно одевать и причесывать. Где ты, Зельда? Вот это, это не ты. – На последних словах я повышаю тон.
– Знаю, – тихо соглашается она и смотрит на меня. В ней нет ни капли страха.
– А что значат флирт и танцы? Чего ты этим добиваешься? Это твой способ сообщить, что ты выбираешь не нас?
– Что, прости? – откликается Зельда и отступает на шаг. – Я не флиртовала. Меня не интересует ни один из тех парней. – Она сглатывает. – Меня интересуешь только ты.
– Тогда ты выбрала чертовски странный способ это показать. – Я бью кулаком по деревянной панели. – Не получается, Зельда. У меня не хватает сил.
– Что ты хочешь сказать? – спрашивает она, и мне кажется, будто мир вокруг вибрирует. Или я сам. В ушах звенит, дыхание учащается.
– Я… – начинаю и делаю шаг к ней. – Ты… – Прижимаю ее к стене. Какая же глупая идея. Самая глупая из всех, которые у меня когда-либо возникали. Это рискованно. Противоречит всем планам. И все же чувствую, что так будет правильно. Словно только Зельда может меня исцелить. Словно я могу быть собой, только когда она рядом. Словно мой дом там, где она.
Наши тела соприкасаются. Зельда стоит неподвижно между мной и стеной и смотрит на меня. Будто боится, что я отступлю, если она пошевелится, и до меня дойдет, что я творю. Но до меня уже дошло. Я понимаю, что это значит. Но не отступлю. Я хочу ее. Хочу этого. Такому невозможно сопротивляться. Это ненормальное влечение. Ни один человек не был бы способен ему противостоять.
Я чувствую ее тепло у своей груди. Чувствую жар, который скапливается у меня в паху. Хотя она выглядит не так, как потрясающая девушка, в которую я влюбился, знаю, что это она. От нее пахнет Зельдой, пусть и немного искусственно. У нее то же лицо, хотя оно и спрятано под толстым слоем косметики. Я провожу большим пальцем по ее щеке, по шее. Она закрывает глаза. Другой рукой глажу ее по светлым волосам, которые кажутся частью ее, но на самом деле не принадлежат ей.
Снова провожу большим пальцем по ее лицу, надавливая чуть сильнее. Я хочу стереть ее макияж. Хочу увидеть, что под ним. Увидеть то знакомое лицо, которое люблю. У нее вырывается негромкий вздох, который наполняет меня счастьем. Это я вызвал его у нее. Хоть я и был грубоват, ей нравятся мои прикосновения.
Обхватив ее голову ладонями, смотрю на нее. Это неправильно и одновременно правильно. Теперь, не отпуская ее, пытаюсь пальцами размазать ее макияж. Но ничего не получается. Не могу освободить ее от него. Сжимаю волосы Зельды сильнее, чем рассчитывал. Будто мне необходимо убедиться, что они настоящие. Ее голова дергается назад.
– Прости, пожалуйста, – шепчу и нежно глажу ее по голове, щеке, ключице. Не могу остановиться. Мои пальцы бродят по ее телу. По странной шероховато-металлической ткани платья. Я почти ожидал, что оно будет холодным. По крайней мере, таким оно кажется со стороны. Но тело Зельды под ним такое теплое, что я чувствую это сквозь плотный материал.
Зельда выгибается навстречу мне. Льнет ко мне, едва дыша от возбуждения. Мои ладони обхватывают ее талию там, где недавно лежали руки Джейсона. При мысли об этом притягиваю ее к себе сильнее и прижимаюсь к ней бедрами. Пусть почувствует, что она моя. Что никто не может так ее трогать.
Глаза Зельды закрыты. Грудная клетка быстро поднимается и опускается, из-за чего грудь приподнимается над тугим лифом. От этого зрелища у меня сносит крышу и ладони начинают действовать сами. Левая мнет одну грудь – на ощупь та кажется странной, чужой, будто больше. Большой палец правой руки скользит по ткани платья – там, где открывается горячая кожа у основания груди. Ахнув, Зельда распахивает глаза.
– Малик, – произносит она хриплым голосом.
– Зельда, – шепотом отзываюсь я.
Вокруг нас все расплывается, в то время как мы отдаемся прикосновениям. Зельда, возбужденная моим порывом, проводит руками по моей груди. Облегающая рубашка не скрывает напряжения моих мышц, и ее пальцы обводят контуры, которые вырисовываются под тканью.