— А вдруг со мной или с тобой что-нибудь случится? — снова всхлипнула она.
— Что с нами может случиться? Мы молоды и здоровы. Не говори глупостей, — Себастьен заставил себя поцеловать Алину и заглянул ей в глаза. — Ну как, тебе получше?
— Нет, — помотала головой Алина, — я всё равно беспокоюсь.
Она помолчала, а потом нежно коснулась пальцами его щеки:
— Но, может быть, чтобы мне было спокойнее, мы обменяемся завещаниями? — промурлыкала она.
А Себастьен почти не слушал её, некстати вспомнив, что опять проснулся глубокой ночью и лежал без сна до рассвета, а Алина крепко спала рядом, уткнувшись лбом в его плечо.
— Милый, — потрясла его за руку Алина, — так как, ты согласен?
Он очнулся от размышлений и, чтобы избежать очередной ссоры, пожал плечами:
— Я подумаю. А пока поеду в город, проконсультируюсь у нотариуса, что с этим можно сделать, хорошо?
— Ладно, — улыбнувшись, неожиданно легко согласилась Алина и начала накрывать на стол.
Теперь, сидя на берегу реки, он не понимал, что произошло? Почему он оказался здесь, в чужом городе, с чужой, по сути, девушкой? Много вопросов не давали покоя. Почему Алина обманула его? Ревновала? И что за странное желание пожениться и обменяться завещаниями? Насколько он знал, она не была богата, да его никогда и не интересовало её финансовое положение. Что касается Себастьена, то у него были небольшие сбережения, которые он накопил благодаря неплохим гонорарам за концерты группы, но вряд ли они могли кого-либо заинтересовать.
Постепенно Себастьен забыл о деньгах, свадьбе, завещании. Его мысли обретали былую ясность, и он задался уже другими вопросами, разрывавшими на части и без того раненое, уставшее сердце: что он натворил? Зачем ему Алина? В ней не было и не будет тепла, задора и сердечности, которыми обладала Лали.
Внезапно он так отчаянно захотел увидеть её, прижать к себе, ощутить вишнёвую сладость губ, вдохнуть аромат тела, что у него непроизвольно сжались кулаки от бессилия. Он закрыл глаза, и перед внутренним взором предстало лицо Лали с большими чёрными глазами, тёмными ресницами и оливковой загорелой кожей. Его серце было наполнено любовью и непереносимым влечением к ней.
— Лали, Лали, Лали! — прошептал он в отчаянии.
А через мгновение в реальность его вернула острая боль, пронзившая вытянутую ногу. Себастьен открыл глаза, с губ сорвались отборные ругательства в адрес парня, сидевшего рядом и потиравшего ушибленную лодыжку. Себастьен всмотрелся в профиль возмутителя его спокойствия. Коротко стриженые светлые волосы, ровный нос… Наконец он вспомнил и тронул парня за рукав куртки.
— Бруно?
========== Глава 11 ==========
— Ну рассказывай, — улыбнулся Себастьен, глядя на старого знакомого. — Куда пропал? Бедняжка Аделина места себе не находила.
Парни расположились за столиком маленького кафе, которое без труда отыскали неподалёку от места встречи. Они заказали по стакану сока и некоторое время молча смотрели в окно, разглядывая жёлто-красные всполохи листьев на фоне безбрежного, прозрачного голубого неба. Солнце медленно клонилось к закату, цепляясь лучами за горизонт.
Бруно, услышав голос Себастьена, едва заметно вздрогнул и бросил на приятеля быстрый виноватый взгляд.
— Да я… Так получилось…
— Не хочешь — не говори, — улыбнулся Себ, заметив замешательство на лице собеседника.
— Не не хочу. Не могу. Немного позже, если позволишь.
— Какой ты стал загадочный.
Ребята рассмеялись, а Себастьен потрепал Бруно за руку.
— Я рад тебя видеть, друг! Не представляешь — насколько!
— Я тоже, Себ. А как ты? Как Лали? Как ты оказался в Тулузе?
Себастьен мгновенно сник. Вопросы о бывшей девушке и городе, в котором он оказался словно бы случайно, резали по живому. Но парень так устал от одиночества с Алиной, что его будто прорвало. Он рассказал приятелю свою историю с момента исчезновения Бруно до его появления получасом ранее. Себастьен в мельчайших подробностях, эмоционально, в красках рассказывал о своей жизни, с дрожью в голосе и сердце вспоминал Лали, с ноткой холодной отрешённости говорил об Алине, своих немногочисленных подозрениях относительно неё, пропитывая каждое слово жгучим желанием сбежать от неё.
Бруно, словно губка, впитывал каждое слово Себа, и не только об Алине. Мысленно он складывал в мозаику всё, что знал, недостающие элементы, и ниточка, ведущая к раскрытию тайны, связанной с ограблениями и убийствами престарелых, далеко не бедных женщин, становилась всё более осязаемой, тянущейся в руки. У Бруно совсем не осталось сомнений, что Алина была той самой медсестрой, сиделкой, горничной, следы которой так долго пытался нащупать Локонте.
Но радости парень не ощущал, не чувствовал даже азарта, присущего охотнику в погоне за очередной добычей. Внутренне он сгорал от стыда, ненавидел себя за то, что пришлось использовать друзей и Аделину для достижения своих целей, что нарушил все правила игры втянув их в это дело. Но самую непростительную вину чувствовал перед Себастьеном, который всегда был другом и просто отличным парнем — добродушным, простым, отзывчивым и неспособным на подлость. Это сжигало изнутри, разливалось по венам, заставляя страдать, вынуждая делать выбор между дружбой и любимым делом.
Когда Себастьен замолчал и отвернулся к окну, засмотревшись на опускавшиеся на город сумерки, Бруно решительно и прямо спросил:
— Где ты был ровно две недели назад?
Себ, казалось, даже не был удивлён этому вопросу. Он лишь усмехнулся, неопределенно пожал плечами и сказал:
— Летел сюда, предварительно чуть не спятив от долгого ожидания в аэропорту, пока Алина попрощается с родственниками. Да и потом, в самолёте, я был очень удивлён резким изменением в её поведении.
— Она вела себя необычно?
— Алина вообще в последнее время странная, но тогда эти её странности только начинались — она решила спрятаться от ветреной погоды под платком и солнцезащитными очками. И весь этот маскарад она не хотела прекращать даже в аэропорту, где, конечно, не было ни ветра, ни солнца.
Себастьен, снова о чём-то задумавшись, замолчал, даже не поинтересовавшись, почему такие вопросы интересуют человека, совершенно не знакомого с Алиной. Он просто выложил информацию, чтобы скорее вернуться к мечтам о Лали. А Бруно кивнул головой, сделав вид, что поверил, но на самом деле — сомнения еще остались и головоломка до конца не решилась. В тот день, буквально за пару часов до отлёта Себа и Алины в Тулузу, в Париже была отравлена и ограблена совладелица крупной сети ювелирных магазинов Франции, семидесятивосьмилетняя Гаэль Атталь. Так же стало известно, что в тот же день пропала и горничная мадам Атталь Софи, которая, по описаниям свидетелей, очень уж была похожа на медсестру, ухаживающую в Канаде за тётушкой Себастьена. Именно поэтому шеф рвал и метал, требуя от Бруно, который считался лучшим в своём деле, во что бы то ни стало разыскать девчонку.
После рассказа Себастьена он воспрял духом. Да, ещё предстояло проверить правдивость слов друга об ожидании Алины в аэропорту, но чутьё подсказывало, что Себ не лгал. Бруно понял, что и сейчас, и до встречи с приятелем искал не улики против, а доказательства непричастности Себастьена к ограблениям и устранению пожилых женщин. То, что он влюбился в Алину, не делало его виновным в деяниях девушки. Бруно каким-то шестым чувством ощущал, как был несчастен Себастьен, как ненавидел себя за расставание с Лали, как хотел всё вернуть назад, но боялся создать руины здесь и вернуться к таким же осколкам, оставшимся от любви и дружбы. Себ хотел стабильности, покоя и тишины, поэтому приходил в ужас от одной только мысли о том, что придётся снова перекраивать жизнь, сломя голову устремляясь в неизвестность. Повторять собственные глупые ошибки совершенно не хотелось.
На улице совсем стемнело, когда Себастьен вдруг встрепенулся и виновато посмотрел на Бруно.
— Мне надо идти. Алина, наверное, уже волнуется.