— Я ждал, пока ты оправишься окончательно, чтобы сказать тебе это, — угрюмо проговорил тот.
— Так говори же, не тяни кота за хвост! — не выдержал Себастьен, и вдруг страшная догадка пронзила его сердце. — Ты хочешь сказать что ты и… Лали… Между вами что-то было?! — с ужасом и недоверием спросил он.
— Я люблю её, — тихо сказал Жозе.
Глаза Себастьена покрылись льдом, руки сжались в кулаки — он готов был броситься на лучшего друга, от которого не ожидал такого удара. Каким-то чудом он сдержался и выдавил из себя:
— Продолжай…
— Ей было очень плохо после того, как ты ушёл, она хотела покончить с собой и мне случайно удалось предотвратить это. Тогда я поцеловал её в первый раз, но это была необходимость, Лали сказала потом, что её спас тот нечаянный поцелуй.
— Надо же, какая забота, — с холодной яростью в голосе усмехнулся Себастьен. — Ну, а второй поцелуй, или было что-то большее?!
Жозе мотнул головой:
— Нет, больше ничего не было. Я всегда помнил, что ты — мой друг, а Лали думала только о тебе. Я заботился о ней, стал понимать её поступки и то, ради чего она их совершала, вернее, ради кого. Знаешь, Себастьен, она ведь всегда любила тебя, и мне ничего с ней не светило. Тебе очень повезло с девчонкой, и ты должен пылинки сдувать с неё, носить на руках, потому что она - потрясающая!
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — резко прервал Себастьен, — я прекрасно знаю, что для меня сделала Лали, и не нуждаюсь в твоих наставлениях!
— Нет, нуждаешься! — воскликнул Жозе. — Нуждаешься, потому что я хочу быть уверен, что оставляю её в надёжных руках! Что она будет счастлива с тобой! Я хочу быть уверенным, что, уступая тебе место, я не увижу её слёз и не услышу, что она не спит из-за ночных кошмаров. Ты должен пообещать мне, что сделаешь всё, чтобы Лали была счастлива, иначе будешь иметь дело со мной! И поверь, ни один врач тебе не поможет, если я узнаю, что ты поступишь не так, как Лали того заслуживает!
Ошарашенный этой гневной тирадой Себастьен во все глаза смотрел на Жозе, и неожиданно гнев отступил, он вновь испытал чувство стыда, теперь уже перед Жозе. До него вдруг дошло, что друг в буквальном смысле спас его любимую девушку и был рядом, когда она спасала его — Себастьена, несмотря на то, что любил её.
Эти мысли вихрем промелькнули в голове, и он подошел к Жозе, глядя прямо в глаза, твердо сказал:
— Я даю тебе слово, что Лали никогда не будет страдать по моей вине, и… спасибо тебе за неё.
На пороге палаты показалась запыхавшаяся Лали, сияя улыбкой на губах. Она подбежала к Себастьену, прижалась к нему всем телом, поцеловала. Потом заметила Жозе, который не сводил с неё глаз.
— Привет, — смущённо поздоровалась девушка, краснея.
— Привет, — криво улыбнулся Жозе.
Лали перевела взгляд на Себастьена.
— Я была у твоего врача, он подготовил все документы для выписки. Мы можем лететь в Париж, — улыбнулась она.
— Тогда я займусь билетами, — сказал Жозе. — Когда ты хочешь лететь?
— Чем скорее, тем лучше! — весело ответила девушка. — Я хочу скорее увидеть всех — Бруно, Аделину, Бене.
— Бруно вернулся к Аделине? — удивился Себастьен.
— Ну да, они помирились и наслаждаются своим счастьем! — воскликнула Лали и шепнула ему на ухо: — Как и мы с тобой.
Жозе почувствовал себя лишним, поэтому торопливо попрощался и уехал за билетами.
Себастьен молчал, размышляя над тем, что сказал ему Жозе, и решил, что должен посвятить в тот разговор Лали, чтобы между ними не осталось недосказанности.
— Лали, мы поговорили с Жозе, и… я знаю, что он любит тебя, — с трудом выговорил Себ.
Лали, стоя к нему спиной, укладывала в сумку вещи, но после услышанного застыла.
— Вот как? — не оборачиваясь, проговорила она.
— Да, и я хочу сказать, что не держу зла ни на тебя, ни на него, — Себастьен подошел к ней и обнял за плечи.
— Прости меня, — прошептала Лали и несколько слезинок упали ему на руку. — Он спас меня, если бы не Жозе, меня бы уже не было.
— Я знаю, знаю, любовь моя! — взволновано проговорил Себастьен, — и повторю ещё раз — я не держу на вас зла. Я пообещал Жозе, что сделаю тебя счастливой. Иначе он свернёт мне шею, так что у меня не остаётся выхода, — улыбнулся Себастьен, зарываясь лицом в её волосы.
— Шантаж, — проговорила она, оборачиваясь к Себастьену. — Какой бессовестный шантаж, — шептала она, покрывая любимое лицо поцелуями.
========== Глава 18 ==========
Опустевший на время дом, снова наполнился радостными голосами, сияющими взглядами - он был словно пронизан обжигающими искрами любви. Смешные утренние перепалки, дружеские шутки и задорный смех опять нарушали тишину, возвращая жизнь друзей в привычное русло.
Первый, после возвращения ребят из Тулузы, уикенд единогласно было решено провести вместе. После вкусного завтрака, который готовили дружно и мальчики, и девочки, все перешли в гостиную и, удобно устроившись на подушках дивана, разглядывали фотографии на мониторе компьютера Бруно, как вдруг, раздался звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть? — Бенедикт открыла и была крайне удивлена — на пороге стоял высокий, подтянутый, но уже немолодой мужчина в элегантном костюме и родители Себастьена .
— Добрый день, — нерешительно поздоровалась Бенедикт с незнакомцем и более радушно — с Полин и Леоном.
— Месье Локонте! — воскликнул Бруно и стремительно пересёк гостиную, чтобы поздороваться и с шефом, и с родителями друга, вошедшими в дом и как-то смущённо поглядывая на хозяев.
— Да проходите же! — пригласил Жозе, когда бурные приветствия, в процессе которых, родители Себастьена чуть не задушив в объятиях Лали, сошли на нет.
Все расселись на подушках, и ребята в недоумении выжидательно переглянулись. Кашлянув, начал разговор Локонте.
— Итак, друзья мои, я пришёл потому, что вы, некоторым образом, оказались причастны к нашему расследованию и задержанию подозреваемой в мошенничестве и убийствах нескольких пожилых женщин в разных концах света, которую вы знаете под именем Алины Дюрье, но на самом деле у неё множество имен, и то, которое известно вам — не настоящее. Я пока не вправе обнародовать истинное имя этой мадемуазель, поэтому будем называть её Алиной Дюрье. Прежде всего, я немного расскажу о ней. Девушка росла в семье медиков, довольно благополучной, занималась музыкой, изучала и знает в совершенстве несколько языков, получила диплом фармацевта. Несмотря на хорошее воспитание, Алина всегда была алчной, склонной к обману и даже к некоторой жестокости. Ей всегда хотелось делать всё, что заблагорассудится, и выводило из себя то, что мешало так поступать. В первую очередь ей мешали родители, которые чуть было не стали первыми жертвами. Они наставляли дочь, пытаясь сдерживать неблаговидные порывы, и в итоге чуть не поплатились за это жизнью. Алина прекрасно разбиралась в химии и увлекалась изготовлением отравляющих веществ, которые не будут оставлять следов в организме. Поэтому решила убрать со своего пути отца, который был особенно строг к ней, заодно и опробовав на нём новую «разработку». Алина подлила ему в чай собственноручно приготовленную отраву, но, видимо, где-то просчиталась — отец выжил, но не стал заявлять в полицию, тем не менее, Алина сбежала.
— Господи! — не сдержав эмоций, ахнула Полин, покосившись на сидящего рядом сына.
— С этого момента потянулась цепочка преступлений, — продолжил Локонте. — Алина виртуозно меняла внешность, подделывала блестящие рекомендации и устраивалась на работу к одиноким, состоятельным старушкам. Втираясь в доверие, она делала всё, чтобы те упомянули её в завещании, и как только это происходило, несчастные женщины, спустя непродолжительное время, умирали от сердечного приступа, благодаря «лекарствам», которыми их угощала Алина. Так она добралась и до мадам Дюваль — очень богатой женщины. Алина решила, что это — джекпот, но к своей досаде случайно узнала, что несколько лет назад старушка составила завещание, согласно которому всё имущество после её смерти переходило внучатому племяннику — вам, месье Себастьен.