— Очень ценная информация. Только зачем она мне нужна?
— А ты как думаешь?
— Ну предположим, чтобы будить вас?
— Это было бы замечательно, но у меня нет столько ваз. Ты будешь приходить сюда без пятнадцати девять, и присутствовать на «пятиминутке». Я, как правило, на нее опаздываю. И чтобы мне не бежать со стоянки, поджав булки, вместо меня будешь здесь ты. Делай уверенное личико перед заведующей, даже если наложила от страха в трусы… ну если те имеются, конечно, — урод паскудный! — Надо сделать так, чтобы твое присутствие в ординаторской выглядело как само собой разумеющееся. Ты сейчас не студентка пятого курса, ты полноценный работник, на котором будут ездить все кому не лень. Как поставишь себя — так и будут относиться. Никаких взглядов в пол. Присела на мой стул, выпрямила спину, закинула ногу на ногу и взяла мой ежедневник, — тянется рукой к блокноту на столе, открывает на последней странице и указывает пальцем на список. — Читай, что здесь написано.
Почерк, кстати, у него совсем не типичный для врача, тем более для мужчины. Я бы сказала, даже симпатичный.
— Ну?
— Выписка на завтра: восьмая палата — Зотников, Куприянов. Муда… Мудаченков — вип палата. Что-то маловато-то у вас выписки.
— Больно умная?
— Не больно, но умная. А сколько у вас палат? Если две, то нормально.
— Четыре. У меня почти все больные — новенькие. Будешь диктовать этот список заведующей. Если спросит, почему так мало — ответ был только что. Собственно, все. А дальше уже прихожу я, и мы делаем все вместе.
— А я могу принимать больных самостоятельно?
— Нет, конечно, — чуть ли не фыркая, бросает мужчина и тут же, совершенно неожиданно для меня, тянет к моей шее руку, от чего я неосознанно отодвигаюсь назад. — У тебя воротничок чуточку задрался.
— Не надо меня трогать, — и только после произнесенных слов, осознала, что этот мужчина видел меня голой, по крайне мере нижнюю часть точно, возможно при нем я вообще обмочилась…
— Почему не надо? После совместно проведенной ночи — мы достаточно близкие люди.
— Хватит, — несдержанно бросаю я, сжимая колени руками, мельком оглядываясь по сторонам. Я сижу тут каких-то пару минут, а вокруг жизнь кипит полным ходом. Все студенты распределены, шум, гам и до нас двоих тут реально никому нет дела. Даже, если я сейчас спрошу, что между нами было и где мои трусы — никто не обратит внимания.
— Как думаешь, зачем придумали колготки? — только спустя несколько секунд до меня доходит смысл сказанного. Это даже не намек, это больше. Да, на мне их нет, стянула, как только впопыхах забежала в туалет, просто потому что ходить со стрелкой — это хуже, чем без колготок. Как же так получилось, что то, чего я ждала с таким нетерпением, выливается в такую большую задницу?! Как? Ну как я смогу проводить столько времени рядом с этим мужчиной? Чему я научусь? — Полина, прием? Я тебе вопрос задал.
— Колготки придумали для того, чтобы скрыть лицо при ограблении банка.
— Очень занимательный ответ, — улыбаясь, произносит гладковыбритый и тянется к прямоугольной коробочке на столе. Достает оттуда зубочистку и тащит ее в рот. — Но, тем не менее, ходить без колготок — это дурной тон. Даже летом.
— Дурной тон — смотреть туда, куда не надо, а именно на мои ноги.
— И все же, колготки надо бы надеть.
— И все же, я сама разберусь, что мне носить.
— Я в этом уже убедился пару дней назад, когда ты сбежала из моей квартиры без белья. Ты, кстати, часто без трусов ходишь? Сейчас хоть имеются?
— Давайте сразу с вами проясним этот момент — вас это не касается. Вы мне никто и отчитываться я перед вами не буду. Вы — врач, я — студент. Все, — как можно спокойнее и тише произношу я, а у самой от ярости горят руки.
— А чего ты сбежала, кстати? Не понравилось? — как ни в чем не бывало спрашивает он, совершенно игнорируя мои слова.
— Между нами ничего не было, ну разве, что сон на одной кровати, пусть и в полуголом, не совсем адекватном состоянии. Не пытайтесь сделать из меня дуру и убедить в обратном, не на ту напали. Я была у гинеколога и… Если будете продолжать меня провоцировать я…., — вновь замолкаю, понимая насколько глупо сейчас выгляжу. — Все, Сергей Александрович, будьте добры, покажите мне, как у вас устроена система приема больных и прочее. Вы, в конце концов, мой наставник. Так наставляйте.