Значение имели лишь эти последние дни, когда два существа, сполна познавшие одиночество и отчуждение, соединились и стали друг другу нужны. И хорошо, что все случилось так, как случилось. Хорошо, что Кошмар никого не привел, и Степи не пришлось делить его с более молодой конкуренткой, а ему не пришлось лишать ее и малой толики своего внимания. Знай он наперед… Он отдал бы больше. Он придумал бы, как дать больше…
Мог ли он ее остановить? Имел ли право мешать? Должен ли был отправиться на поиски, если, вдруг, она ранена, но еще жива? Его любовь и привязанность кричали: да! Но уважение к старой охотнице и память о ней категорически возражали: нет, нет и нет. Степь не хотела бы, чтобы кто-то знал, где и при каких обстоятельствах она погибла, не хотела бы, чтобы кто-то видел и оплакивал ее тело, а уж тем более нашел ее искалеченной. И запомнить ее живой, стоящей на ногах, держащей оружие и улыбающейся — было лучшим, что сын Броска мог для нее сделать.
На вторые сутки, взяв себя в руки, самец взялся за уборку. При всем при том, что фанатом порядка он не являлся, к приходу невесты дом следовало привести в более-менее божеский вид. Комнату Степи Кошмар пока решил не трогать, лишь унес с ложа хранившие следы их связи шкуры, под спальню же приспособил помещение поменьше, обновив лежанку и выметя скопившуюся за годы пыль. Задачу облегчили найденные в завалах кладовки механические уборщики — трех из них удалось вернуть в рабочее состояние и запустить в подземные коридоры. А вот тенета с потолков Кошмару пришлось снимать самостоятельно, как и срезать проросшие внутрь жилища ветки. В довершение всего он проверил и отрегулировал систему отопления — здесь, в Красных Чертогах, климат был, в целом, благоприятный, и даже зимой можно было хоть во дворе спать, однако, капризы погоды никем не отменялись.
Когда дом заблистал чистотой (ну, ладно, когда по нему стало возможно передвигаться, не спотыкаясь), сын Броска пригнал на новую территорию челнок и прошелся по саду, намеренно пометив своим запахом деревья, а уже после этого зашагал к гарему Хмурого. Видимо, предстояло побеспокоить старика еще раз, но как бы иначе ему удалось встретиться со Смальтой?
— Впервые такого упрямого вижу! — изумился Старейшина, созерцая перед собой наглеца, который, не взирая на угрозы, посмел явиться вновь.
— Великий, твоя дочь приняла все мои дары, — учтиво ответил Кошмар, — поэтому я не теряю надежды. Отпусти ее сегодня со мной. Я нашел для нас хорошие земли.
Хмурый приподнял в недоумении одну бровь, но за Смальтой, все же, послал. Та явилась довольно скоро. Шла она торопливо, делая большие шаги и показательно возводя очи к небу — с этим самка несколько перестаралась, потому было прекрасно видно, как она на самом деле рада, что сын Броска так отчаянно за ней бегает. Кошмар, разумеется, ее переигрывание заметил, но вида не подал, а лишь улыбнулся во всю пасть и поклонился дочери Быстрой Реки со словами:
— Здравствуй, красавица, успела соскучиться?
— Я отказала тебе — ты до сих пор не понял? — с подчеркнуто терпеливой интонацией осведомилась та.
— Ты сказала, что тебе мало, а это еще не отказ, — парировал самец. — Я долго думал, чем тебя еще удивить и порадовать, и, наконец, понял. Я кое-что добыл для тебя. Но принести это сюда не получится. Пойдем со мной, и я все покажу.
— Пойти с тобой? — переспросила самка с подозрением. — А могу ли я тебе верить?
— Прекрати уже выделываться! — вдруг рявкнул до сих пор стоявший молча в стороне Хмурый. — Ты его больше почти в два раза, нашла, кого бояться…
— Кстати, да, — буркнул слегка уязвленный Кошмар, тем не менее, осознавая, что собственная мелкость ему сейчас только на руку.
Поколебавшись, скорее, для вида, чем из реальных опасений, Смальта согласилась на его предложение, и обрадованный папаша тотчас же выставил обоих с территории, втайне надеясь, что дочь теперь вернется только за вещами.
— А идти долго? — капризно спросила самка, когда они с Кошмаром выбрались из сада на дорогу.
— На другой конец поселения, — признался самец, подумав, что, пожалуй, стоило за невестой-то на челноке прибыть. С другой стороны, там было лишь одно кресло, не в багажник же ее сажать…
— Отлично! — фыркнула Смальта. — Давай, хоть платформу вызовем…
— А… Давай погуляем, — вовремя прикинувшись, что все так и задумано, предложил Кошмар.
— Погуляем? От края до края? В разгар Сезона? — пытаясь удостовериться, что охотник говорит серьезно, уточнила самка.
— По кораблю тебе со мной гулять нравилось, — бесчестно напомнил сын Броска, подныривая спутнице под бок и игриво ее подталкивая. — А, если, кто полезет, так я тебя никому не уступлю!
Возразить Смальте было нечего, и они пошли…
Вскоре пришлось признать, что самка знала, о чем говорила. Прогулка и впрямь вышла с приключениями. Не успела неопределившаяся парочка миновать и трех кварталов, как Кошмару пришлось схватиться с другим молодым охотником, положившим на Смальту глаз. Спасибо Сумраку, что за год мало-мальски натаскал напарника… Атаку удалось отбить ценой пары клочков шкуры, но, стоило сыну Броска пройти со своей невестой еще немного, как не пойми откуда вылез следующий претендент. На этот раз самцу распороли бок и чуть не порвали горло, но любимую он, все-таки, умудрился отстоять. Следующий встречный самец был крупнее и старше Кошмара, благо, Смальта заметила его первой и оттащила своего беспечного ухажера в кусты.
— Признайся, ты не хочешь меня потерять, — оказавшись в укрытии рядом с предметом своей страсти, Кошмар не упустил возможности нахально прижаться к самке, за что был дополнительно укушен.
— Я хочу дойти и поглядеть на твой сюрприз, — предупредительно рыкнула та, поднимаясь и возвращаясь на дорогу.
— А потом?
— А потом, скорее всего, я возьму платформу и улечу обратно!
Она шла по заросшей кудрявым мхом тропе и с нескрываемым удивлением озиралась. Похоже, самец не лгал: здесь каждое дерево несло только его запах…
— И это все реально твое? — в который раз спрашивала Смальта.
— Мое, — оборачиваясь к ней, усмехался сын Броска. — А, если дашь мне согласие, то и твое.
— Но я не вижу самого дома!
— Имей терпение…
Уже вечерело. С дороги оба немало притомились, Кошмара же, ко всему прочему, донимали раны, но момент был ответственный, а потому, что самец, что самка, держались максимально бодро, стараясь не показывать друг перед другом слабостей. Молодой охотник шел впереди, указывая путь через заросли, а его избранница двигалась следом, теперь уже немало смирив свою спесь. Надо же, такой юнец, а, поди-ка, отхватил угодья, едва ли не в размер отцовских!
— Мы пришли, — внезапно останавливаясь перед странного вида густой куртиной, хитро проговорил самец.
— Это, что, шутка такая? — рассерженно защелкала Смальта, однако Кошмар качнул головой и протянул ей руку. А в следующий момент самка увидела уходящий под землю лаз…
Осмотрев жилище изнутри, дочь Быстрой Реки пришла в настоящий восторг. Нет, опять-таки, для отвода глаз, она, конечно, сделала замечание по поводу тех следов запустения, что у самца не хватило терпения ликвидировать, но саму идею определенно оценила, признавшись, что действительно не ожидала подобного. А в довершение неожиданно сказала:
— Все это прекрасно, но вот-вот настанет ночь…
— Так, ты хочешь вернуться? — чуя прозрачный намек, начал подыгрывать самец.
— Поздно… Видимо, придется остаться до завтра, — с притворным сожалением ответила Смальта, и присела на ложе — а ведь Кошмар специально закончил показ комнат на их будущей спальне…