— Я совсем не против, но ты понимаешь, что, уснув сегодня здесь, завтра ты рискуешь проснуться моей женой? — подходя вплотную, хитро прищурился сын Броска.
— Если ты сейчас придумаешь, чем еще меня удивить, то я готова заснуть, уже будучи ею, — с этими словами бывшая недотрога плавно откинулась на спину и кокетливо взглянула на юного воина, после чего, как будто бы внезапно смутившись, отвела глаза.
«Да неужели?!» — подумал со счастливым замиранием сердца Кошмар и, возбужденно урча, немедленно полез сверху. О, ему определенно было, чем ее удивить!
========== Опять … ==========
Тихий вздох вырвался из пасти присмиревшей самки, и Смальта окончательно замерла в ожидании их первого воссоединения. До сих пор она не знала ни одного самца, а потому волнение было неминуемо. С другой стороны, Кошмар, только-только вышедший из рядов Молодой Крови, тоже вряд ли имел большой опыт общения с противоположным полом, но это в данном случае не успокаивало, а лишь добавляло тревоги…
— А ты, вообще-то, знаешь, что надо делать? — наконец, не удержалась самка, когда заливисто воркующий сын Броска оказался над ней и, дрожа в нетерпении, принялся ее не слишком аккуратно раздевать.
На мгновение самец в недоумении замер, поставленный ее вопросом в тупик, а вслед за тем до него стало медленно доходить, в чем заключается отличие этой ситуации от прочих им прежде испытанных: Смальта никогда ни с кем не спаривалась до него. Привыкнув к немолодым и прекрасно сведущим в искусстве обольщения самкам, он, тем не менее, ни разу не имел дела с девственницей, так что удивить дочь Быстрой Реки он рисковал, прежде всего, не постельными талантами, а постельной бестактностью… Надо же, он-то рассчитывал с ходу вывалить на невесту весь свой богатый репертуар ласк и позиций, а тут, видимо, нужно было действовать принципиально иначе… Но вот как? И Сумраку-то сейчас не напишешь…
Впрочем, сразу паниковать не следовало. После трех недель регулярного секса Кошмар довольно неплохо себя контролировал, да и брачный период близился к завершению, так что самец теперь вполне был способен «подойти к процессу творчески». Чем он, собственно, и занялся.
Но не задалось у них с самого начала…
— А ты, что, вообще никогда, ни с кем?.. — самец не нашел ничего лучшего, чем спросить самку напрямую.
— По жвалам давно не получал? — со зловещей проникновенностью осведомилась Смальта в ответ.
— Я же как лучше хочу… — обиделся Кошмар.
— Ладно… Наверное, я просто нервничаю, — нехотя призналась дочь Быстрой Реки.
— А почему? — наползая сверху так, чтобы его лицо оказалось прямо перед лицом самки, спросил сын Броска.
— Не знаю… Возможно, потому что теперь все изменится?
— Но все ведь всегда меняется, и это нормально, — возразил самец, озадаченно наклонив голову.
— Это понятно… — внезапно обретя задумчивое выражение, проговорила Смальта и, подняв руку, легонько прикоснулась к его переносице, а затем медленно провела когтем вверх до середины лба. Создавалось такое впечатление, что ей хотелось потрогать самца, но она не знала, что дозволено, а что нет.
— Смальта, — внезапно посерьезнев, Кошмар взял ее руку за запястье и отвел от себя, в упор поглядев на пока еще невесту, — скажи честно, ты хочешь быть со мной? Потому что я теперь уже совсем ничего не понимаю… Ты мне еще тогда, на корабле понравилась, и мне показалось, что это было взаимно. Я не соответствовал тебе по рангу и не мог достойно тебя обеспечить, но я постарался стать для тебя лучше. А ты как будто наоборот рассердилась на меня за это. Скажи уже честно, в чем дело? Ты вот сейчас сама легла передо мной, а через минуту опять готова меня оттолкнуть.
— Ты мне тоже еще на корабле понравился, — чуть поколебавшись, ответила самка и в нерешительности двинула максиллами, словно хотела улыбнуться, но раздумала. Все-таки, как же она была красива… Дробный узор, покрывающий ее обычно ясный и гордый лик, сейчас проступил особенно четко, сделав черты более выразительными, но, вместе с тем, выдавая смятение; оттененные им светло-желтые глаза были наполнены ожиданием неведомого, но отблеск сомнения неизбежно подрагивал в самой их глубине. Грива, увитая изысканными украшениями, в беспорядке рассыпалась по сторонам от головы самки, и грудь, достаточно широкая для женской особи, вздымалась все чаще и чаще. Ожерелье из метеоритных осколков, покачиваясь, покоилось на ней. Смальта все-таки его носила…
— Так, что тогда? — наклоняясь ближе, вновь спросил молодой воин.
— Ты необычный, с тобой было весело и интересно, но я не могу представить, как это пойти за тебя и иметь от тебя детей, — попыталась объяснить она, окончательно поставив самца в тупик.
— Но ты же и хотела, чтобы с самцом не было скучно, чтобы он тебя удивлял? — нахмурился он.
— Хотела. Но… Боги, я ведь и подумать не могла, что это удастся именно тебе!
— То есть, ты меня не хочешь, — мрачно подытожил Кошмар, резко отстраняясь и усаживаясь рядом.
— Я так не сказала… Но…
— Для чего тогда провоцируешь? — он поглядел на самку с осуждением, потом не выдержал и отвернулся. — Для чего вообще подала надежду?
— Ты добыл для меня Перерожденца и заполучил всю эту территорию, драться за меня был готов… Вроде как, после такого уже не отказываются…
Все, что сын Броска смог сделать в ответ — это хлопнуть себя по лбу, встать и выйти.
Он ушел спать в комнату Степи, но заснуть так и не смог, проворочавшись до рассвета. Все оказалось напрасно… Не смотря на все приложенные усилия, Смальта воспринимала его как забавного малька, с которым можно было поболтать, погулять вместе, убить время… Но не связать жизнь. Ирония состояла в том, что другие партнерши относились к нему точно так же, только прежде его это ни капли не смущало. Правда, у них и разница в возрасте была намного больше, так что их-то как раз интересовал исключительно секс без обязательств. А тут… А тут — просто неслыханно, самке требовались обязательства и гарантии, и он в кои-то веки готов был их продолжить, да еще и все ее капризы выполнил, а статью и возрастом, стало быть, не вышел! Всем оказался хорош, но физически не привлекал… Это был просто колоссальный удар.
Очень хотелось вновь пожаловаться Сумраку, но на сей раз Кошмар даже не знал, что именно написать. Больше всего просилось что-то вроде: «Дружище, мне так хреново…» Но это уже было просто стыдно.
Утром сын Броска потихоньку вернулся туда, где оставил Смальту, и обнаружил ее крепко спящей. Впрочем, куда бы она делась… Ведь не пошла бы одна пешком среди ночи обратно. С минуту понаблюдав за ней, самец вновь скрылся в люке и, пройдя по темному коридору, вышел во двор. Погода стояла прохладная. Запрокинув голову, Кошмар долго изучал хмурое небо, в итоге, заключив, что через час-полтора хлынет дождь. Наверное, самка захотела бы остаться и переждать, и кто он такой, чтобы выгонять ее?
Поежившись от раннего тумана, молодой охотник вернулся в жилище и взял копье. В голове на мгновение шевельнулась коварная мыслишка наловить токсичных ползунов и подкинуть их строптивой избраннице, но тут же заглохла: на подобные пакости сегодня не хватало энтузиазма. Вместо этого самец отправился в соседний лесок и добыл там небольшого рогача.
По возвращении начавшийся дождь лишь слегка его замочил, а с первыми ударами грома сын Броска уже был под крышей. Как следует затворив дверь, чтобы не нахлестало в коридор, он проследовал в трапезную и свалил тушу на стол. Запах самки ощущался в доме довольно сильно, так что, похоже, она так и не ушла…
Убрав оружие, Кошмар отправился на поиски Смальты и обнаружил ее довольно быстро — в купальнях. Ишь, а ведь как хозяйка уже распоряжалась…