— Вот это да, вот это номер! — подходя ближе, громко прострекотала Смальта. Кошмар, до того клевавший носом с ополовиненной бутылью в руке, поднял голову на ее голос и расплылся в дурацкой улыбке.
— А т’ что, — он проглотил икоту, — пр’шла?
— Какая-то тварь в дом забралась, хотела попросить тебя выловить, — соврала самка.
— А. П‘том, — и он вновь уронил голову на грудь.
— Ой, дура-ак… — простонала дочь Быстрой Реки, подбирая повыше края покрывала и влезая на подножку. — Ты что за дрянь тут глушишь?
— О! — вновь проснувшись, возвестил сын Броска. — Эт… «Зате-ейница». Зверь-вешшшщщщь… На, глотни! — и бутылка ткнулась Смальте прямо в грудь. Самка вовремя перехватила сосуд, иначе бы содержимое выплеснулось ей на колени. Брезгливо скривившись, она поднесла горлышко к носу и втянула в себя пряный аромат. А самец неожиданно вновь вскинул руку и, подтолкнув бутылку под донышко, заставил застигнутую врасплох самку плеснуть себе в рот отменный глоток. От неожиданности Смальта закашлялась и сплюнула на землю часть настойки, но несколько жгучих капель все-таки скатились в ее горло.
— Ты что делаешь, гад! — рявкнула она, поспешно утираясь.
— Ну во-от, стараешься для нее, стара-аешься, а, к’к, чуть что, т’к сразу — гад, — хныкнул самец и забрал бутыль.
— Кошмар, давай ты это оставишь, и я тебя спать уложу, а завтра поговорим, — как можно более доброжелательно попыталась предложить самка, понимая, что сегодня никакого разговора точно не выйдет.
— Не, — отмахнулся самец. — Я сам. Уложу… Уложусь… Полягу…
— Да ты погляди на себя! На кого ты стал похож! — напрасно попыталась пристыдить пьяницу Смальта.
— А т-т’бе какое дело? — хрюкнул самец.
— Ну… Не ведут себя так достойные воины!
— Т’к я же не достойный. Вот и все, — он залил в пасть очередную порцию алкоголя.
— Почему ты так решил? — отбирая, наконец, бутылку, проворчала самка.
— Раз т’бя не достойный, зн’чит, и в’ще недостойный, — вздохнул сын Броска и понурил голову.
Дочь Быстрой Реки в изумлении уставилась на него, не зная, что ответить. С одной стороны, мало ли, что мужик по пьяни может ляпнуть, с другой…
— А я т’бя, между пр’чим, люби-ил… — вдруг провыл самец и тут же доверительно вновь подтолкнул ее руку: — Ты пей…
Потрясенная самка, сама неожиданно для себя поднесла «Затейницу» ко рту и сделал медленный глоток.
— А теперь? — тихо спросила она затем. Кошмар опять тяжко вздохнул и ответил:
— А т’перь я себе не разрешаю… Ты ж не хочешь… Шшшшто вы в’ще, бабы, хотите? Не живется вам спокойно…
Вместо ответа Смальта глотнула еще раз и отдала бутылку самцу.
— Потому вот так т’перь… Ик! — резюмировал Кошмар и трогательно обнялся с полупустым сосудом.
— Послушай, — внезапно почувствовав внутри себя необъяснимую теплоту, спросила дочь Быстрой Реки. — А, если бы… Если бы я тебе разрешила?
— Тогда бы снова любил, — тоскливо прозвучало в ответ.
— А за что? За что меня любить-то?
— За что-то — эт, когда уважают. А любят так просто… Да ты не г… Не гр… грузись. На! — бутыль вновь ткнулась Смальте в руки.
Некоторое время они сидели молча, болтая ногами над колышущейся ночной травой. Самка и сама не заметила, как постепенно допила остатки…
========== Прощальный дар Сезона ==========
Проснувшись в крепких объятиях Кошмара под днищем челнока, Смальта мысленно застонала. Это ж надо было так… Самка попыталась осторожно повернуться. Самец, не открывая глаз, замурчал сквозь сон и прижался к ней плотнее, дыхнув крепким перегаром с горьким растительным оттенком. Бо-оги…
Подтянув одну ногу и попытавшись ею оттолкнуться, чтобы встать (вторую обнимал своей задней конечностью сын Броска), Смальта ощутила в области промежности легкое саднящее ощущение. А еще там все было мокро и липко… Приподнявшись со второй попытки на локте, дочь Быстрой Реки на миг зажмурилась от накатившего приступа головной боли, потом страдальчески опустила глаза вниз. Оказалось, что они не просто лежали в траве, а замотались в покрывало, очевидно, под влиянием прохладной ночи. Самка постаралась напрячь память, но это тоже оказалось больно…
В результате ее движения, наконец, пробудился и Кошмар. Прищурившись от утреннего света, он с минуту недоумевающе глядел на Смальту, а затем, вдруг растянул ротовые перепонки в наглой улыбке и попытался притянуть партнершу к себе. Однако та отпихнула его, вперив негодующий взгляд в его довольную физиономию со словами:
— Ты хоть понимаешь, что произошло?!
— Ну, либо мне снился один чудесный сон, либо мы прокувыркались с тобой всю ночь, — проявляя удивительную для яутжа с похмельным синдромом рассудительность, отозвался сын Броска и тут же, демонстративно заглянув под покрывало, констатировал: — Судя по всему, все-таки второе.
— Мы переспали по пьяни! — взвизгнула Смальта.
— С кем не бывает… А, что, тебе, разве, не понравилась? — житейски проговорил Кошмар и добавил хитро: — Женушка!
Смальта аж задохнулась от возмущения и не нашла, что ответить, а юный нахал вновь заурчал. Воспользовавшись наступившим замешательством, он обхватил ее руками и уложил подле себя, невозмутимо предложив:
— Давай еще немного поваляемся!
— Поражаюсь, насколько ты спокоен!
— А с чего мне беспокоиться? — удивился Кошмар.
— Я вообще ничего не помню!
— Ну, я тоже мало что припоминаю… Но ты точно пришла сама и точно не была против. И, если я не путаю, все время просила еще, — тут его взгляд сделался особенно лукавым.
— А как мы оказались внизу?
— Кажется, с подножки упали. И, судя по ощущениям, ты упала на меня. Но я наверняка тебя сразу простил.
— Голова раскалывается, — пожаловалась самка, садясь и сжимая виски.
— И у меня слегка трещит, — признался самец. — Кстати, говорят, секс — лучшее средство от головной боли. Может, проверим? Заодно память освежишь…
Деваться теперь было некуда, ибо все произошло само собой. Более того, Смальта неожиданно отметила, что все ее противоречия странным образом улеглись. И впрямь, смысл теперь был отказывать Кошмару? Напротив, его предложение теперь казалось в каком-то смысле даже заманчивым — в конце концов, интересно же было, чему такому они так самозабвенно посвятили остаток ночи, что даже из челнока выпали…
Тем не менее, самка поставила условие, что они сначала сходят помыться, потом перекусят и еще раз спокойно обсудят случившееся, а уж потом, если все сложится…
— Мыться вместе будем? — бодро прощелкал сын Броска, выбираясь из-под металлического брюха летательного аппарата и подавая новоиспеченной супруге руки, чтобы помочь ей подняться.
— Размечтался! — фыркнула Смальта в ответ, запахиваясь в покрывало, но, все же, позволяя себя вытянуть. При этом ее заинтересованный взгляд невольно скользнул сверху вниз по обнаженной фигуре молодого воина. Он, конечно, был худоват, но, в целом, если относиться не предвзято…
А дорвавшийся самец, тем временем, абсолютно не желал отставать. Он проводил дочь Быстрой Реки до комнаты гигиены и без спроса влез под душ вместе с ней, приступив таким образом к странного вида затяжной прелюдии. Пока смирившаяся с его обществом самка, запрокинув голову, долго и жадно пила, Кошмар, урча и булькая, старательно слизывал воду, струящуюся вниз по ее телу, то и дело пощипывая кожу жвалами и блуждая по стану любимой руками. Иногда Смальта, отрываясь от своего занятия, раздраженно рыкала на него, вызывая секундное замешательство, после чего ухаживания продолжались, как ни в чем не бывало.