— Здравствуй, храбрый воин, — поприветствовала Быстрая Река, степенно подходя к юнцу. Тот немедленно склонился, смущенный ее внезапным появлением. Высокоранговая особа подошла совсем близко, и ее зрелый, притягательный аромат защекотал носовые камеры Кошмара. Все еще возбужденный, после неудавшейся попытки спаривания, самец едва сдержался, чтобы не кинуться к ней… Но что-то подсказывало, что это стало бы роковой ошибкой. Супруга Хмурого вряд ли жаждала измен, кроме того, ее расширяющаяся книзу фигура уже намекала на формирующуюся внутри кладку.
— Я не хотел оскорбить твою дочь, — справившись с первоначальной оторопью, пролепетал сын Броска.
— Разве, я в чем-то тебя обвиняю? — горько усмехнулась Матриарх. — Это ты меня прости, что явилась подглядеть… Но я так надеялась, что она, хотя бы, в этот раз уступит… Только, видно, не судьба.
— Я попробую еще раз, — в голосе Кошмара прибавилось уверенности. Самец целеустремленно рыкнул и тряхнул гривой.
— Мне нравится твое упорство, юнец, — вздохнула Быстрая Река, внезапно по-матерински возлагая руки на плечи охотника и всматриваясь в его блестящие темные глаза. — Но мне жаль, что ты тратишь свое время. Боюсь, для нее это не более, чем игра…
— Великая… — сын Броска пристально поглядел на собеседницу. Он не знал, имеет ли она статус Великой Матери, но решил, что худа не будет, даже, если он немного ей польстит. — Великая, если бы я не почувствовал тогда, на клановом корабле, нечто особое… Если бы я не был уверен, что Смальта почувствовала это тоже… Я бы ни за что не стал надоедать ей. Но мы с ней так много говорили… И мне показалось, что именно я смогу стать тем, кого она так ждет. Возможно, я просто ошибся. Но, пока я не полностью удостоверился в тщетности своих стараний, я не отступлюсь.
— Мальчик мой… — внезапно с безмерной теплотой промолвила Быстрая Река. — Присядем, и я расскажу тебе о своей дочери. Ибо ты единственный, кто решился столь самоотверженно добиваться Смальты. Я благодарна тебе, но мне хочется быть честной до конца…
С этими словами самка опустилась на придорожный камень, Кошмар же уселся напротив нее прямо в траву, скрестив ноги, и выжидающе задрав голову.
— Давно, почти восемь десятков лет назад, — начала Матриарх, — гарем Хмурого приносил очень много дочерей. Раньше это не являлось проблемой, ведь наш самец был знатным воином, и многие высокоранговые охотники прилетали свататься. Хмурый в ту пору двигался к посту Старейшины, и мы процветали… Однако затем случилось непредвиденное. Нашего воина несправедливо оклеветали, лишив всех привилегий, и несколько лет он находился в опале. То были тяжелые времена, и особенно больно инцидент ударил по нашим дорогим девочкам… Если сыновей принимали на обучение, независимо от крови, то родниться с предателем, беря в жены его дочерей, не захотел более никто. В итоге, многие прекрасные самочки пошли за безродных мальков, а несколько даже сбежали от безысходности с наемниками… Тогда девочек решили более не инкубировать. И почти тридцать лет у нас не было дочерей… Хмурому пришлось нелегко. Он чудом избежал заключения. Не стану пересказывать всего — хотя бы потому что всего я и не знаю, но он действительно через многое прошел, чтобы доказать свою невиновность и отыскать злоумышленников…
— Я слышал, что с его вхождением в Совет связана какая-то на редкость кровавая история, — подал голос изумленный Кошмар, — но не думал, что дела обстояли именно так… У нас Великий слывет крайне… Беспощадным политиком. Не хотел ничего такого сказать, но…
— Станешь тут беспощадным, — фыркнула Быстрая Река. — Спроси, а его кто-то пожалел?
— Думаю, что нет… — вздохнул молодой самец и углубился в созерцание травы под собой.
— Вот именно. Да только речь сейчас, если ты помнишь, не о том.
— Да, но я не совсем понимаю… — запутался Кошмар. — Смальта же намного младше?
— Конечно, — подтвердила самка. — Она родилась в переломный момент. Дочерей мы все еще не планировали, хотя дела Хмурого пошли на лад. Тем не менее, Смальта должна была вылупиться самцом. Однако я случайно перекрутила термостат в инкубаторе, и выставила температуру выше необходимой, а, когда заметила, было уже поздно… Ты слышал когда-нибудь о «горячих самках»*?
Сын Броска отрицательно помотал головой.
— Ну, а, что самцы вылупляются при более высокой температуре инкубации, чем самки — это-то хоть знаешь? — с подозрением осведомилась Река. И получив утвердительный (хоть, и несколько неуверенный ответ), продолжила: — Когда же яйцо перегревается выше допустимых значений, зародыш в нем, чаще всего, просто гибнет. Но иногда все-таки выдерживает, и по полу может сформироваться как самочка, только очень крупная, зачастую, с мужскими чертами и мужским характером… Вот и Смальта получилась… С особенностями. Тем не менее, Хмурый нежданной дочке оказался очень рад. А, когда услыхал, при каких обстоятельствах она появилась, заявил, дескать, ничего не знаю, вырастет настоящей леди, и он сам для этого все сделает. А потом началось… Не стану ходить вокруг да около: наш возлюбленный воин стал баловать малышку так, как даже нам, его супругам не снилось. Привозил ей подарки, украшения — когда она еще даже ничего в них не смыслила, изобретал постоянно развлечения какие-то… Мы сразу поняли, что добром это не кончится, и через несколько лет возобновили инкубацию девок, чтобы хоть какая-то конкуренция была. Да только не помогло — Смальту отец так до последнего из всех и выделял… Когда ей исполнилось десять, Хмурому предложили пост Старейшины. Разумеется, он согласился, получив одновременно возможность поквитаться в остатками недругов… Но с этих пор времени на дочь у него почти не осталось, несколько лет он вообще прилетал в Сезон на две недели, а потом мы его год не видели. Тем не менее, я тогда вздохнула с облегчением. И, как оказалось, зря. Смальта подросла, и началось вот это… Боюсь, тот идеал самца, каким был в ее детских глазах отец, настолько засел ей в голову, что теперь все достойные претенденты кажутся ей скучными и неромантичными… Другого объяснения я просто не вижу.
Выслушав рассказ Быстрой Реки, Кошмар надолго задумался, а Матриарх, разволновавшись, что супруг заметит ее долгое отсутствие, еще раз извинилась за дочь и заторопилась в гарем.
— Пожалуй, я все-таки попробую, — прощаясь с ней, неожиданно заявил сын Броска. — В конце концов… Кому-то все равно придется ее дальше баловать.
— А оно тебе точно надо? — усомнилась самка.
— Мне почему-то кажется, что да, — потупился юнец.
«Братишка, ты же в курсе, какие побрякушки бабы любят?»
Смеркалось. Кошмар сидел на подножке челнока и задумчиво смотрел на стекающее за лес темно-алое солнце. Ответ все не приходил. Уже отгорел закат, и на сизом небе стали проступать созвездия. Сын Броска переключил свое внимание на них. Вот, блин, нахватался от Сумрака… Тот тоже вечно на небо глазел — и что там такого ему показывали? Впрочем, иногда и впрямь успокаивало…
«В двух словах не расскажешь, — пиликнуло, наконец. — Смальте подошло бы что-то из перьев, мне кажется. А вообще, смотря, что она любит».
«Ей нравятся звезды», — вдруг вспомнил Кошмар.
Еще через полчаса ночную тишину нарушил рев взлетающего челнока.
В орбитальном комплексе близ Чертогов Красной Воительницы Кошмар прежде никогда не бывал, тем не менее, по его разумению, все подобные станции имели приблизительно одинаковое устройство. А это значило, что на нижних ярусах определенно обитали рауты. А, где рауты — там базары и лавки менял.