– Это только начало, Лора, – сказал он девушке перед тем, как отправиться назад в Канны. – Мы с вами подцепили на крючок где-то около двух с половиной миллионов долларов, но не пройдет и полугода, как мы утроим эту сумму. Правда, денег пока нет. Все это на бумаге, но скоро будут подписаны контракты, и мы начнем собирать авансы. А тем временем я договорюсь с Рэем Сомерсом, чтобы он взял на себя рекламу. Пусть только начнется кампания «Красотворец», и он закрутит такое, что все ахнут. Может устроить несколько громких приемов для прессы. Вам нужно быть готовой к бесконечным интервью, позированию фоторепортерам, а потом Сомерс сам расскажет вам, что к чему.
Мэри молча кивнула. Она была довольна, что Шварц все время говорит сам.
– И еще одно, – продолжал он. – Не ждите результатов слишком скоро. Контракты требуют времени. Юристы всегда придираются к деталям и торгуются из-за процентов. Но когда все уже согласовано и подписано, события начнут развиваться с такой скоростью, что вы и опомниться не успеете, как окажетесь в самолете на пути в Лос-Анджелес. Так вот, не медля позаботьтесь о визе. О деньгах не волнуйтесь – об этом позаботимся мы. Единственное, что от вас сейчас требуется, – сохранять такую же великолепную форму, как сейчас, – это очень важно.
– Постараюсь, – пробормотала Мэри.
– Что касается меня, я буду в Каннах еще неделю, потом вернусь в Штаты. Связь буду поддерживать с Сэмом Вассерманом. Через него и вы будете в курсе всех событий.
Тем временем, если об этом пронюхает пресса и тут начнут шататься репортеры, не говорите им ни слова. За вас будет говорить Рэй Сомерс. Он знает как себя вести с этой братией. – Шварц взглянул на часы. – Ну, мне пора. Увидимся на следующей неделе, когда будут снимать кинопробы. А пока, всего хорошего.
Шварц ушел вместе с другими. Из окна виллы Мэри наблюдала, как по неровной извилистой дорожке одна за одной медленно съезжали на прибрежное шоссе их машины, – тех пятерых, которые на короткое время вторглись в ее жизнь и опять ушли прочь. Однако их влияние в мире искусства и красоты наверняка должно изменить все ее будущее и принести богатство и успех.
«Мне повезло, – подумала Мэри, проводив глазами последнюю машину, быстро исчезнувшую за поворотом. – Может, у меня все-таки счастливая судьба».
– В сложившейся ситуации мы весьма заинтересованы в вашем будущем, – говорила Тони Лури, понемногу отхлебывая джин с вермутом из высокого стакана, переливающегося всеми цветами радуги.
Они с Мэри стояли у одного из больших окон гостиной, глядя на спокойную гладь залива, мерцающую в лунном свете. Не обращая внимания на оживленный гомон других гостей, они тихо разговаривали между собой.
– На сегодня мы имеем следующее положение: рекламная кампания полностью подготовлена, ее можно начинать. Сделано все, что нужно. Сначала мы думали только о рекламе, и вы были для нас не более чем наемная манекенщица, которую должны были уволить сразу же после окончания опыта. Но доктор Престон сделал свое дело слишком хорошо, и теперь значение этого эксперимента выходит далеко за рамки сбыта нового изделия. По сути, мы создаем живую легенду, и эта легенда может стать важнее самого изделия.
Мисс Лури закурила сигарету и глубоко затянулась. С ее лица, как отметила Мэри, не сходило едва заметное выражение холодного цинизма.
– Поэтому мы считаем своим, так сказать, долгом управлять вашими поступками и попытаться определить ваше будущее. Если говорить откровенно, мне кажется, мисс Стенз, мы вели себя с вами совершенно честно.
– Я не жалуюсь, – согласилась Мэри.
– А позвольте вас спросить: были ли вы так же честны по отношению к нам?
– По-моему, я старалась…
– Разнообразные у вас старания. Вы же старались и для «Наблюдателя».
Мэри сокрушенно вздохнула.
– Так вы знаете…
– Больше, чем вы себе представляете. Нельзя служить двум хозяевам одновременно, мисс Стенз.
– Это случилось независимо от моего желания. «Наблюдатель» нанял меня…
– Чтобы вы были шпионкой. Мэри хмуро кивнула.
– Все это, наверное, Уиллерби. Я никогда ему по-настоящему не верила.
– А он не верил вам. Да и, вообще, он работал на нас. Или вы считаете, что все такие двоедушные?
– Репортаж в «Наблюдателе» запрещен, – заметила Мэри.
– Этого добился мистер Фаберже. К счастью, среди его знакомых нашелся нужный человек – куда более влиятельный, чем ваш Пол Дарк.
Мэри какое-то время колебалась, потом сказала:
– Мисс Лури, поймите, пожалуйста, я ничего не делала со злым умыслом. Сначала я работала для «Наблюдателя». Теперь вижу, это была ошибка. Я рада, что репортаж запрещен.