Мистер Лестер ведет нас через зал с красными бархатными креслами, за тяжелый занавес, за кулисы. Он показывает нам уборные (маленькие и очень скромные — даже звездочек на дверях нет). Мы заходим в самую дальнюю комнату, где работают осветители, а потом идем туда, где хранятся костюмы. Когда мистер Лестер отворачивается, мама тайком подбрасывает пару брошюр на стол дизайнера по костюмам.
Мы выходим на сцену и смотрим в зал, на зрительские места. Их там сотни! И хотя все они пустые, у меня все равно немного сосет под ложечкой.
— Подумать только — на этой самой сцене танцевала мисс Деббэ! — говорит мама, медленно поворачиваясь вокруг себя.
— Да, мама до сих пор считает этот театр своим домом, — говорит мистер Лестер. — Именно поэтому у школы «Щелкунчик» такие крепкие связи с театром балета. Здесь много наших учеников.
Мама растеряна.
— Мисс Деббэ — ваша мать? — спрашиваю я.
— Ну да. Она оставила девичью фамилию, потому что приобрела известность еще до замужества.
Мама опять приходит в волнение. Еще бы, если бы я повстречалась с дочкой Фиби Фитц, я бы тоже не сразу пришла в себя. Мама выглядит так, словно ей нездоровится — как будто она перекаталась на американских горках.
Мистер Лестер думает, что маме дурно от жары. Он ведет нас в кафе через дорогу и угощает холодненьким. По-моему, очень мило с его стороны. Мы сидим у окна. Мама уже пришла в себя и расспрашивает мистера Лестера о том, куда бы ей еще отнести свои брошюры, а он записывает ей на листочке имена своих друзей из театрального мира.
Пока они болтают, я поднимаю глаза и вижу за окном кафе знакомое лицо. Не может быть — это же Террела! Она вытаращила глаза и переводит взгляд с мистера Лестера на маму и обратно. Я краснею. Нет, здесь еще хуже, чем в Эппл-Крик! Я вяло ей машу, но тут какой-то парнишка, наверное, ее брат, хватает Террелу за руку и тащит за собой.
Мы прощаемся с мистером Лестером и идем домой.
— Какой приятный человек, — говорит мама. — Когда я с ним только познакомилась, то подумала… — она умолкает и встряхивает головой. — Но раз я теперь знаю, что он сын мисс Деббэ, встречаться с ним я не стану. Ты только представь — иметь свекровью мисс Деббэ! Я бы при ней рот боялась раскрыть!
Мамины слова меня успокаивают. Жаль только, Террела их не слышит.
Суббота. Мы дожидаемся начала занятий. В окна стучит дождь. Я сижу рядом с Эпатой и Брендой. Террела еще не показывалась. Я не хочу, чтобы она заболела, но совсем не расстроюсь, если окажется, что она уехала на пару месяцев на каникулы. Но стоит мне это подумать, как Террела входит в раздевалку и направляется прямиком к нам.
— Зачем ты напялила тот дурацкий матросский костюм? А твоя мама правда встречается с мистером Лестером? — тут же спрашивает Террела.
— С мистером Лестером? — хором переспрашивают Эпата и Бренда. Хорошо хоть, матросский костюм их не заинтересовал.
— Да нет, конечно, — отвечаю я. — Мы с ним случайно встретились, когда были в театре балета. Ну, и он нас пригласил освежиться.
— В бар пригласил? — восклицает Эпата.
— Ты что, совсем того? — спрашиваю я. — В кофейню. Нашли из-за чего шуметь.
Террела искоса на меня поглядывает.
— А похоже было на свидание, — говорит она.
У меня наливаются жаром щеки.
— Да никакое не свидание. Он просто решил, что маме плохо от жары и угостил ее газировкой. Ну, и все, — я понимаю, что это похоже на оправдания и потому очень глупо, ведь я говорю чистую правду. — А вы знаете, что он сын мисс Деббэ? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
Кажется, не сработало.
— Знают все это, думала я, — говорит Бренда.
— Ой, она просто сумасшедшая, — говорит Эпата. — С чего это она придумала выбирать Фею Драже через лотерею? Для этой роли нужен кто-нибудь особенный, уна персона муй буэна. Вроде меня, например.
Террела поднимает брови.
— Ну, или тебя, — справедливости ради добавляет Эпата. — Или вроде Бренды. — Она бросает взгляд на книгу, в которую та погружена. — Тьфу ты, это что за мерзость?
Бренда поднимает взгляд от цветной картинки, на которой изображены все кровеносные сосуды человеческого тела.
— Мерзость не никакая а, сосуды кровеносные это. Бы умерли мы них без.
Террела переводит это на человеческий язык, чтобы я тоже все поняла.
— Нет, я от этого становлюсь совсем энферма, — говорит Эпата.
— Это по-испански «больная», — объясняет Террела. — Она все время так говорит.
По-моему, Террела со своим переводческим талантом запросто могла бы работать в ООН.
Входит девочка в диадеме.
— Значит, так, дорогие мои, учтите: Феей Драже буду я, так что вы не особенно губы раскатывайте.
— А ты откуда знаешь? — резко спрашивает Террела.
Девочка в диадеме сладко улыбается.
— Мой папа жертвует этой школе кучу денег. А вчера он позвонил мисс Деббэ и сказал, что хочет, чтобы я стала звездой концерта. Хорошо иметь богатого папу, правда? — Она оглядывает нас, останавливаясь взглядом на Бренде.
— Правда, носить диадему чтобы того для только не голову иметь хорошо? — отвечает ей Бренда. Пока девочка в диадеме пытается понять сказанное, входит мистер Лестер и хлопает в ладоши.
— Прошу в класс, девочки, — говорит он и ведет нас наверх. Под мышкой он держит длинную картонную тубу. Он открывает дверь, и мы чинно входим в залу.
В дверь вплывает мисс Деббэ. В руках у нее цилиндр, такой же древний, как туфельки мисс Камиллы Фримен.
— Итак, мадам, — говорит она, — сегодня у нас великий день. Мы начинаем захватывающую подготовку к нашему концерту. В этой шляпе находятся бумажки с вашими именами. Я буду вытягивать их по очереди. Фаворитов здесь нет, — и она одаривает девочку в диадеме ледяной улыбкой.
Девочка в диадеме выглядит слегка энферма.
— Начнем с исполнителей «Вальса дождевых капель», — продолжает мисс Деббэ. — У них будут прелестные костюмы. — Она кивает мистеру Лестеру, тот вытягивает из своей тубы лист ватмана и разворачивает.
На листе изображено голубое трико и голубая пачка, с краев которой свисают крошечные сверкающие капельки. Девочки охают и ахают от восторга.
Бренда поднимает руку.
— Света преломления из-за голубой кажется только вода.
Мисс Деббэ смотрит на Террелу, и та добросовестно переводит:
— Она хочет сказать, что на самом деле дождевые капли не голубого цвета.
— Спасибо, Бренда, спасибо, Террела, — отвечает мисс Деббэ, — но наши дождевые капли будут именно голубыми. Итак…
Она поднимает шляпу, мистер Лестер вытаскивает шесть клочков бумаги и оглашает шесть имен. Шестеро девочек на другом конце класса радостно хлопают в ладоши.
— Йес! — шепчет Эпата, убедившись, что ее имя уже не назовут. — Я собираюсь быть феей, а не какой-то там дохлой каплей!
— Затем последует «Танец зверей», — говорит мисс Деббэ. Мистер Лестер поднимает лист ватмана с костюмами десяти разных животных. Мисс Деббэ называет каждого зверя, а мистер Лестер вытягивает имя исполнителя.
Девочке в тиаре достается кабан. Эпата и Террела хохочут во весь голос. Улыбается даже Бренда.
— А теперь великолепный новый номер, который я только что поставила, — он называется «Балет чудовищ». Очень, очень милый танец, — говорит мисс Деббэ.
Мистер Лестер разворачивает следующий лист. Изображенный там костюм сильно смахивает на большую мохнатую виноградину фиолетового цвета. По зале проносится вздох — но отнюдь не восторга. По сравнению с этим костюмом кабаний наряд девочки в диадеме выглядит прямо-таки бальным платьем для Золушки.