Мы гуляли там около часа и уже повернули домой, когда перед нами на тропинке из-за сосны появилась рыжая лиса. В золотом свете ее красноватый мех тоже казался золотым, она была совершенным дополнением картины. Казалось, что лису совсем не волнует наше присутствие, и она спокойно протрусила с десяток метров по тропинке перед нами. Мы затихли, наблюдая за этим великолепным животным, и тут что-то во мне сказало мне правду:
— Твой дедушка только что скончался, — произнес я.
— Откуда вы знаете? — спросил Кристиан.
— Думаю, это был знак. Если ты позвонишь домой, когда мы вернемся, ты узнаешь, что он умер.
Не могу сказать точно, откуда мне это стало известно, но я был уверен на сто процентов.
Когда мы вернулись обратно в пансионат, Кристиан позвонил родителям, и оказалось, что я был прав: старик испустил дух в тот самый момент, когда лиса появилась на тропинке. И молодой человек изменился — вместо чувства опустошения он ощутил облегчение и воспрянул духом. Он сказал мне: «Дедушка нашел способ дать мне знать о своей смерти несмотря на то, что меня не было рядом, и он послал мне эту лису».
Когда позже тем вечером я встретил Маму Апачи, первое, что она спросила:
— Вы видели свой знак?
Я сказал:
— Да, тот мужчина скончался.
Тогда она спросила:
— Вы видели лису?
— Да!
— Была ли она золотистого цвета?
— Была, — лиса действительно была золотой.
Она сказала мне, что после разговора с Кристианом она медитировала, чтобы помочь ему, и что это она отправила ему золотую лису.
Это сбивало с толку, поэтому я сказал ей: «Но лиса, которую мы видели, была настоящей. Это не был дух лисы или что-то, похожее на призрак».
Мама Апачи улыбнулась и сказала: «Не имеет значения, как она появилась перед вами. Самое главное, что вы и Кристиан получили знак, и вы оба его поняли».
Она была счастлива; она попросила об исцелении душевных мук того парня, и лиса оказалась рядом, чтобы помочь. После того случая она стала называть меня Золотой Лисой, человеком, который общается с мертвыми.
Я не могу похвастаться таким же богатым собранием символов, которые использует в своей работе Мама Апачи, но у меня есть свой собственный способ «читать» живую природу вокруг. Вы можете называть это «орнитомантией» — предсказанием по поведению птиц — но это то, что я большую часть времени даже не осознаю, и у меня нет каких-то установленных правил, которые существовали в древности у мудрецов Рима или кельтов, которые наблюдали за небом, ожидая появления орлов или ворон. И уж конечно я не выхожу на улицу в шаманском головном уборе и не читаю заклинаний, ожидая появления вещих птиц. Но если в небе появляются определенные птицы, это сообщает мне некоторую информацию. Это всегда какая-нибудь хищная птица, парящая в вышине, и я часто встречаюсь с ними, когда путешествую. В какой-то момент что-то в небе привлекает мое внимание, и я вижу ее — ястреба, сокола или луня. Я могу находиться в центре Лондона, посмотреть вверх и увидеть пустельгу. Обычно это случается, когда я чем-то очень озабочен, и таким образом мне дают знать, что проблема решается или обдумывается кем-то из духовного мира. Это знак чего-то, что выше меня, не в буквальном смысле, конечно! Это всегда обнадеживает и всегда помогает. Птицы заставляют меня задуматься о значительности сущего, о существах, которые смотрят на мои маленькие проблемы со своей широкой перспективы. И от этого я чувствую себя намного лучше.
Иногда животные появляются в нашей жизни естественным, но в равной степени странным образом, словно ястребы в лондонском небе или бабочка посреди зимы. Кстати, с самого начала было очевидно, что Чарли сошел в нашу жизнь с рисунка Дронмы, поскольку именно благодаря ее наброску этот пес появился у нас дома. Синди, колли, которая жила у нас, когда я был женат и дети были еще маленькие, была прекрасным существом, но в том, как она у нас появилась, не было ничего экстраординарного, и несмотря на то, что жить с ней было одним удовольствием, она не оказала никакого влияния на мои взгляды. Чарли же взорвал дом как бомба и потребовал от нас подстроить под него нашу жизнь.
Когда же я вспоминаю Лэсси, то гуляли мы тогда по Ламлоху вдесятером, но Лэсси выделила именно меня, и тогда же мне пришлось выдумать способ оставить ее у нас, поскольку мама ненавидела домашних животных. Совершенно ясно, что с Лэсси меня связывала устойчивая телепатическая связь, о чем я расскажу позже.