– Удивительная вещь, – заметил он, – единственное, что он пьет, – это молоко.
Через несколько секунд, без всякой спешки, сэр Артур распрямился, соскочил с подоконника и медленно подошел к столу. Я внезапно сообразил, что его движения были абсолютно неслышными, его ноги не производили никакого шума, когда он передвигался. Только приблизившись к столу, он сильно потянулся, выдвинул одну ногу вперед для равновесия, оставив другую сзади. Это продолжалось довольно долго, а затем он зевнул. Никогда я не видел ничего подобного! Казалось, все его лицо превратилось в огромную пасть.
Теперь все его внимание сосредоточилось на молоке, он наклонился над столом, его губы коснулись жидкости.
Сэттл ответил на мой вопрошающий взгляд:
– Он совсем не пользуется руками. Похоже, он вернулся к первобытному состоянию. Странно, не правда ли?
Филлис Паттерсон близко подошла ко мне, и я утешающе пожал ее руку.
Наконец с молоком было покончено, и Артур Кэрмайкл потянулся еще раз и затем, так же бесшумно двигаясь, возвратился к подоконнику, уселся на него, изогнувшись, как прежде, и стал, мигая, смотреть на нас.
Мисс Паттерсон увлекла нас в коридор. Она вся дрожала.
– О! Доктор Кэрстайрс, – воскликнула она. – Это не он, то существо, которое там, это не Артур! Я должна чувствовать… должна знать…
Я печально наклонил голову.
– Мозг может совершать невероятные трюки, мисс Паттерсон.
Признаюсь, данный случай меня озадачил. Здесь много необычного. Я никогда прежде не видел молодого Кэрмайкла, но его своеобразная манера двигаться, да и то, как он моргал, напоминало мне кого-то или что-то. Что именно, я не мог сразу сообразить.
Наш ужин этим вечером прошел обычно, тяжкая обязанность поддерживать беседу легла на леди Кэрмайкл и на меня. Когда дамы покинули комнату, Сэттл поинтересовался, какое впечатление произвела на меня хозяйка.
– Должен признаться, – сказал я, – без всякого повода и причины я определенно ее невзлюбил. Вы совершенно правы, она восточной крови и, следует отметить, обладает определенной оккультной силой. Она – женщина с экстраординарным магнетизмом.
Сэттл, казалось, собирался что-то сказать, но воздержался и только через минуту или две заметил:
– Она полностью поглощена заботой о своем маленьком сыне.
После ужина все сидели в зеленой гостиной. Мы только что покончили с кофе и вяло вели беседу о событиях прошедшего дня, когда послышалось жалобное мяуканье за дверью. Никто не произнес ни слова. Поскольку я люблю животных, тут же поднялся.
– Могу я впустить бедное создание? – спросил я леди Кэрмайкл.
Ее лицо стало совсем белым, но она сделала легкое движение головой, которое я воспринял как разрешение, подошел к двери и открыл ее. Коридор оказался абсолютно пустым.
– Странно, – сказал я, – готов поклясться, что слышал кошку.
Вернувшись к своему креслу, я заметил, что они все внимательно наблюдали за мной. Мне стало слегка неуютно.
Мы рано отправились спать. Сэттл проводил меня до моей комнаты.
– У вас есть все необходимое? – спросил он, оглядываясь вокруг.
– Да, спасибо.
Он еще помедлил некоторое время, как если бы хотел что-то сказать, но не мог решиться.
– Между прочим, – заметил я, – вы сказали, что в доме есть что-то таинственное. До сих пор он кажется вполне нормальным.
– Вы назовете его веселым домом?
– Едва ли, учитывая обстоятельства. Тень великой скорби падает на него. Но что касается какого-то сверхъестественного влияния… не думаю, я бы отнес его к вполне здоровым.
– Доброй ночи, – сказал Сэттл отрывисто. – И приятных сновидений.
Я, конечно, заснул. Серый кот мисс Паттерсон, видимо, произвел неизгладимое впечатление на мой мозг. Несчастное животное снилось мне в течение всей ночи.
Внезапно проснувшись, я вдруг осознал, что кот весьма основательно заполнил мои мысли. Животное настойчиво мяукало за моей дверью. Невозможно спать, когда слышишь непрестанно эти звуки. Я зажег свечу и подошел к двери. Но коридор за дверью был пуст, хотя мяуканье все еще продолжалось. У меня блеснула мысль, что несчастное животное куда-то забралось и не может выбраться. Слева, в конце коридора, расположена комната леди Кэрмайкл. Поэтому я свернул направо и сделал несколько шагов вперед. И снова позади меня раздался шум. Я резко повернулся, и звук вновь раздался, причем на этот раз совершенно отчетливо справа от меня.
От чего-то, возможно от сквозняка в коридоре, меня охватила дрожь, и я быстро возвратился в свою комнату. Теперь кругом стояла тишина, и я вскоре вновь заснул. Проснулся я, когда уже стоял чудесный летний день.