Бет взглянула на часы и в испуге вскочила. Осталось меньше часа до того, как Джейси дадут наркоз.
— Ключи от своей машины дон Хайме оставил для вас на столике в холле, — сообщила служанка, принеся Бет свежий кофе. — Может быть, вы позавтракаете перед отъездом?
Бет покачала головой.
— Нет, спасибо. Боюсь опоздать, — виновато улыбнувшись, ответила она. — Но как дон Хайме добрался до клиники?
— Его повезла сеньора Рубио, — широко улыбнулась женщина. — Она просила передать вам, что ей не спалось… и чтобы вы не торопились вставать.
— Да я уж и так заспалась, — засмеялась Бет. В алкогольно-наркотическом дурмане, с ужасом добавила она про себя. Допила кофе и с нежностью подумала о Розите. Действительно ли она слышала ее голос, или ей это приснилось?
Решительно отогнав все мысли о прошлой ночи, Бет села в машину Хайме. Это был «астон-мартин» — разительный контраст с вездеходом Розиты! Еще одно напоминание о глубокой пропасти, разделявшей их по социальному положению. Бет сердито передернула плечами и включила мотор.
Ты едешь в машине Хайме, живешь в его доме, снова доверившись ему, как это уже было в прошлом, резко напомнил ей внутренний голос. Но нет! В этот раз все было иначе. Тогда он ставил себе целью соблазнить ее. А она в своей наивности не понимала, что ему нужно было лишь ее тело. Сейчас же она имела дело с человеком, одержимым и покоренным самой чистой любовью на свете — любовью отца к сыну.
О, Хайме, с грустью думала Бет, сбавляя скорость и лавируя между машинами. Любовь обезоружила тебя, и Бог знает, кто из нас удивлен больше.
Она вспомнила его страдальческое лицо и голос, в котором звучала боль, и постаралась поскорее стереть из памяти ощущение его теплой шершавой щеки у себя на груди, забыть, как она его обнимала и утешала. Нет, нет, то было в пьяном сне!
Бет оставила машину на парковочной площадке клиники. Что за нелепость считать себя чуть ли не пьяницей! — решительно оборвала она себя. Вчера вечером она совершила дурацкую ошибку, ну и хватит терзать себя и делать из мухи слона!
Бет торопливо вошла в здание клиники и поднялась в палату Джейси.
— Бет!
— Мама!
Бет поцеловала Розиту, потом бледного, но сияющего сына.
— Ох, какой непослушной иногда бывает наша Йайа! — вздохнула она и притворно-укоризненно покачала головой. — Ей ведь надо быть в Полленсе, наводить порядок в галерее.
— Она сейчас поедет и все уберет, — встал на защиту Розиты Джейси. — Она только хотела поцеловать меня перед операцией, правда, Йайа?
Розита с серьезным видом кивнула.
— Я же говорила, мама скажет, что я непослушная, — заговорщическим тоном сказала Розита. — Но зато сколько поцелуев я получила от Джейси!
Мальчик радостно заулыбался. Потом внимательно посмотрел в лицо матери.
— Папа сказал, ты придешь позже, потому что будешь спать долго. Он тебе тоже свечку вставил, да?
— Нет, дорогой, — с трудом сдерживая смех, ответила Бет, с нежностью глядя в личико сына. — Просто дал мне выпить что-то очень противное… Я бы предпочла даже инъекцию.
— Ну, значит, питье было очень, очень противное. — Он помрачнел. — А мне сегодня сделают йекцию, — со вздохом сказал он. — И я не завтракал.
— Вот вернешься домой, и мы тебя накормим самыми любимыми твоими блюдами, — со смехом сказала Розита и встала. — Ну, мне пора ехать убирать галерею. Ты не возражаешь, если мама проводит меня до машины?
Джейси покачал головой и обнял Розиту. Лицо его исказилось от боли.
— Скоро твой животик перестанет болеть, — дрогнувшим голосом нежно утешила его Розита.
В коридоре им встретилась Каталина.
— К сожалению, операцию Джейси придется часа на два отложить, — извиняющимся тоном сказала она. — Только что поступил больной с острым аппендицитом. Требуется экстренная операция… Доктор Кабальерос придет, как только освободится.
— Сочувствую этому бедному человеку, — вздохнула Розита. — Значит, у Джейси действительно не срочный случай. — Она обеспокоенно взглянула на Бет. — Я попросила проводить меня, потому что хотела поговорить с тобой подальше от чутких ушек нашего разумника.
— Я так и поняла, — ответила Бет и рассказала, что произошло вчера вечером между отцом и сыном. — Розита, представляешь, Джейси ни чуть не удивился. Спокойно объявил нам, что был уверен — отец обязательно придет, потому что в день рождения он загадал такое желание… Он воспринял Хайме так, будто знал его всю жизнь. — Бет умолкла, вспомнив, что говорила Хайме. Будто его чувство к сыну не может быть любовью. Правда, это было до того, как она увидела лицо Джейси, озаренное любовью, и лицо Хайме, орошенное слезами любви. — Розита, я говорила Хайме такие жестокие слова… Сказала, что он не может испытывать любви к Джейси. Но вчера вечером, кажется, призналась, что была не права… Ты не поверишь, какую глупость я совершила! — Бет рассказала об успокоительном и коньяке. — Я даже не помню, как добралась до постели! — воскликнула она и покраснела.