Они подошли так быстро, что Белый едва успел шепнуть:
– Отвечай быстро и прямо, только не говори, кто ты такой!
Дикие гуси окружили их и начали кивать, немного оттопыривая крылья. Белый проделал то же самое. Он даже отвесил несколько поклонов и после того, как они закончили. Таков был ритуал приветствия и у домашних гусей, и нарушать его не полагалось: новенький кланяется дольше.
– Хорошо, – сказала предводительница. – Теперь мы хотим услышать, кто вы такие.
– Что обо мне говорить! – Белый слегка наклонил голову. – Вылупился прошлой весной, а осенью меня продали Хольгеру Нильссону в Западный Вемменхёг. Там я и живу.
– Негусто, – сказала Акка с Кебнекайсе. – И как это ты набрался храбрости лететь с нами, с дикими и вольными гусями?
– А вот так и набрался! – Белого, судя по всему, обидела насмешка в ее тоне. – Хочу показать, что мы, домашние, тоже кое на что способны.
– Так покажи!
– Что – покажи?
– Покажи, на что вы способны! Мы уже видели, какой из тебя летун. Но может быть, ты посильнее в других видах спорта? В плавании, к примеру?
– Нет, тут мне нечем похвалиться. – Белый понял, что предводительница решила отправить его домой, и уже не старался произвести на нее впечатление. – Запруду переплывал, да. Но не больше. Не больше. – Подумал и честно добавил: – И запруда маленькая.
– Тогда ты, должно быть, чемпион по бегу?
– Вообще не бегаю. Даже не видел, чтобы домашние гуси бегали. Куда нам бегать?
«Он делает все, чтобы его прогнали», – подумал мальчик.
Белый тоже был уверен, что на этом его путешествие закончилось. И очень удивился, когда предводительница сказала:
– Ты честно и мужественно ответил на мои вопросы. А честный и мужественный гусь может стать хорошим и полезным членом стаи, даже если он не особенно ловок поначалу. Ты можешь остаться с нами еще пару дней. Посмотрим, как дело обернется. Что скажешь?
Белый буквально расцвел:
– Скажу, что очень рад твоему решению.
– А это кто такой? – Предводительница чуть не клюнула мальчика. – Я таких еще не видела.
– Мой товарищ, – сказал Белый. – Он всю жизнь пас гусей на хуторе. Думаю, он может нам пригодиться.
– Ну да, как же, как же! Даже странно – домашнему гусю не иметь с собой пастуха, – усмехнулась Акка. – А как его зовут?
– У него много имен, – загадочно, почти шепотом, сказал Белый. Ему не хотелось, чтобы его новые друзья знали, что у этого гномика человеческое имя. – Можно называть его Тумметот.
– Он из семейства гномов?
– А когда вы, дикие, ложитесь спать? – поскорее сменил тему Белый, чтобы не отвечать на последний вопрос Акки. – У меня уже глаза слипаются.
С первого взгляда можно было сказать, что предводительница гусиной стаи очень стара. Оперение льдисто-серое, без красивых черно-коричневых штрихов, как у остальных гусей. Лапы стерты до того, что совсем потеряли форму. И только над глазами время было не властно. Они сияли теплым оранжевым светом, умно и ярко. Глаза ее казались даже моложе, чем у других гусей.
Ей очень не понравилось, что новенький уклонился от ответа.
Она высокомерно посмотрела на Белого:
– Послушай, Белый гусь, я тебе вот что скажу. Я Акка с Кебнекайсе, это ты знаешь. Гусь, который летит справа от меня, – это Икеи[5] из Вассияуре, слева – Какси из Нуолья. Вторым справа летит Кольме из Сарьекчокко, второй слева – Нелье из Сваппаваара, а за ним Вий-си из Увиксфьеллена и Кууси из Шангели![6] И все они, как и шестерка молодых, из самых родовитых кланов диких горных гусей. Ты, должно быть, принял нас за бродяг, которые охотно принимают в свою компанию кого угодно. Не думай, что мы позволим себе делить ночлег неизвестно с кем!
Мальчика возмутила заносчивость Акки. Как это – неизвестно с кем? К тому же странно – Белый, который так честно и достойно ответил на вопросы гусыни, совершенно стушевался, когда речь зашла о нем, его спутнике.
– Я и не хочу скрывать, кто я такой, – громко, на одной ноте, сказал он. – Меня зовут Нильс Хольгерссон, я сын арендатора. До сегодняшнего дня я был человеком, но сегодня утром…
Продолжить ему не удалось. Не успел он произнести слово «человек», предводительница сделала три больших шага назад. Остальные последовали ее примеру, вытянули шеи и угрожающе зашипели.
– Я так и подумала. Как только я тебя увидела на берегу, так и подумала: ч-ч-человек. – Последнее слово Акка прошипела с ненавистью. – Немедленно убирайся. Мы не переносим людей.
6
Кебнекайсе – гора в Лапландии. Другие гуси в стае также родились в Лапландии, о чем говорят названия мест, следующие после их имени.