– Это же невозможно, – с состраданием сказал Белый. – Как же так – вы, большие, дикие, вольные гуси, боитесь такого маленького? Завтра он, само собой, отправится домой, но сейчас, ночью, куда ему идти? Неужели кто-то захочет марать свою совесть и отправить малыша на верную погибель? Сами подумайте – ласки, лисы…
Предводительница нехотя подошла поближе. Было видно, что ей трудно преодолеть страх.
– Жизнь меня научила избегать и бояться существ, называемых людьми. Все равно, больших или маленьких, – медленно сказала она. – Но если ты, белый гусь, берешь на себя ответственность, если можешь поручиться, что он не принесет нам несчастье, пусть сегодня ночует с нами. Но не думаю, чтобы вам, тебе или ему, пришлась по вкусу наша ночевка. Мы спим стоя на льдине.
Она, наверное, рассчитывала, что их собьет с толку такое предложение, но Белый и виду не показал.
– Очень мудро, – сказал он, – очень, очень мудро с твоей стороны. Надежнее места не придумаешь.
– Но учти: ты, и никто иной, отвечаешь, что завтра этот человек… человечишка отправится домой. К своему роду.
– Тогда мне тоже придется вернуться. Я обещал не бросать его в беде.
– Ты волен лететь, куда захочешь и когда захочешь.
С этими словами она расправила крылья, поднялась в воздух и перелетела на лед. Остальные гуси последовали за ней.
Мальчик очень огорчился, что его путешествие в Лапландию так быстро кончилось.
– Час от часу не легче, – сказал он. – Мы там замерзнем насмерть, на этом льду.
Но Белый, как ни странно, был в превосходном настроении. Интересно, чему он радуется?
– Не бойся, – сказал гусь. – Я тебя туда перенесу. А пока собери травы и соломы. Столько, сколько сможешь унести.
И когда мальчик набрал полную охапку пожухлой травы, гусь взял его за ворот жилетки, поднял в воздух и перенес на лед. Гуси уже спали, стоя на льду и сунув головы под крылья.
– Постели траву на лед, чтобы я не примерз! Поможешь мне, и я тебе помогу.
Мальчик положил траву на лед, расправил кое-как и посмотрел на Белого.
– Вот и хорошо! – Белый опять взял его клювом за ворот, сунул себе под крыло и поплотнее прижал. – Думаю, там ты не замерзнешь.
Мальчика со всех сторон окружал пух, так что, даже если бы он и ответил, никто бы его не услышал. Но он не ответил: тут, под крылом у Белого, было так тепло и уютно, что он мгновенно заснул.
Ночь
Говорят, нет ничего коварнее весеннего льда.
Это правда. Среди ночи льдину, на которой ночевали гуси, ветром прибило к берегу. И так случилось, что поблизости охотился лис Смирре из монастырского парка на восточном берегу озера. Он еще с вечера заметил стаю гусей, но даже и мечтать не мог до них добраться. И вдруг – такая удача! Он немедленно перебежал на льдину и пополз к стае.
Смирре уже почти подобрался к крайнему гусю, но поскользнулся и царапнул когтями по льду. Этого хватило, чтобы гуси проснулись, загоготали и захлопали крыльями. Но взлететь успели не все – Смирре бросился вперед, точно им выстрелили из рогатки, ухватил крайнего гуся за крыло и побежал к земле.
Но в эту ночь гуси были не одиноки. С ними был человек. Маленький, но человек. И этот маленький человек тоже проснулся. Как он мог не проснуться! Белый, как и все, захлопал своими огромными крыльями, мальчик выпал на лед и ничего не мог понять спросонья, пока не увидел небольшую коротконогую собаку. Она бежала по льду и тащила за собой гуся.
Мальчик, недолго думая, помчался за ней. Собачонка схватила не кого-нибудь, а саму предводительницу стаи, Акку с Кебнекайсе.
Он слышал, конечно, как Белый загоготал ему вслед:
– Куда? Куда? Берегись! Тумметот! Берегись!
Что значит – берегись? Не пугаться же ему такой шавки!
Бедная гусыня, которую лис волочил по льду, услышала стук деревянных башмачков, кое-как извернулась и не поверила своим глазам. «Неужели этот лягушонок собирается отбить меня у лиса?..» В горле у нее что-то заклокотало. Можно было подумать, что она, несмотря на весь ужас своего положения, засмеялась.
«Для начала наверняка провалится в какую-нибудь трещину», – подумала бедная гусыня.
Но ошиблась. Несмотря на темноту, мальчик прекрасно видел все трещины и полыньи. Он отважно перепрыгивал их, лавировал, обегал промоины и мчался дальше. Оказывается, ко всему прочему, гном наградил его и ночным зрением. Всем известно, что гномы прекрасно видят в темноте. Даже лучше, чем кошки. И он тоже видел все как днем – и озеро, и сосны, и собачонку с Аккой в зубах.