Виктор Владимирович Голявкин
Удивительные дети
ТЫ ПРИХОДИ К НАМ, ПРИХОДИ
Вечер
Блестит озеро.
Солнце ушло за деревья.
Спокойно стоят камыши.
Всё озеро в чёрных чёрточках. Это лодки, а в них рыбаки.
Бегут к дороге телята, становятся в ряд и смотрят на нас.
Сидят две собаки и смотрят на нас.
Бегут к нам вприпрыжку мальчишки.
Грузовик наш поднял много пыли, и она оседает постепенно.
Я вижу деревню, лес, озеро.
Из дома выходит хозяин с бородкой, в старой морской фуражке.
— Здравия желаем жильцам, — говорит он, — вечерок что надо, рыбка ловится, ветра нет, понюхайте-ка воздух, понюхайте… — Он громко нюхает воздух. Трясёт всем нам руки.
— Пыли много, — говорит мама, — ужасно много пыли.
— Так это ваша пыль и есть, — говорит хозяин.
— Дорога у вас пыльная, — говорит мама.
— А воздух-то какой!
Всё больше и больше темнеет.
Наш дом — верхние комнаты.
Мы с мамой несём наши вещи.
Я поднимаюсь по лестнице и всё время нюхаю воздух.
— Жаль, что отцу не дали отпуск, — говорит мама.
— Такой воздух! — говорю я.
Мы с мамой стоим в новой комнате.
— Вот здесь мы будем жить лето, — говорит мама.
Утро
Я умывался под лестницей из умывальника, а хозяин Матвей Савельич стоял рядом со мной:
— Лей, лей! Всем хватит воды, а не хватит, — вон из колодца ещё возьмите, в чём дело!
Я вовсю лил.
— Ну, как? Хорошо? Мойся, мойся! Вода хороша!
У меня колодец очень хороший. Сам рыл. Сам копал. Только у Ямщиковых такой колодец да у меня. А у других это разве колодцы?
— А что у других?
— А ты погляди.
— Схожу погляжу…
— И сходи. И мамашу возьми. …А какое было утро!
Солнце поднималось из-за озера. И опять всё озеро было в чёрточках. А посреди озера серебристая полоса. От солнца.
Деревья слегка покачивались, и полоса на озере становилась извилистой. Совсем рядом заиграл пионерский горн.
— У кого вода, а у кого бурда, — сказал Матвей Савельич.
Я вышел за калитку.
За калиткой
За калиткой стоял малыш и плакал. А рядом с ним стояла бабушка.
Малыш повторял:
— Я хочу черпалку!
— Нету черпалки, — отвечала бабушка.
— Давай черпалку! — орал малыш.
— Что это за черпалка такая? — спросил я.
Малыш посмотрел на меня и сказал:
— Давай черпалку!
— Неужели ты не видишь, Мишенька, что у него нет черпалки? — сказала бабушка.
Он опять посмотрел на меня.
Я показал ему руки — вот, мол, нет у меня черпалки.
Он замолчал. Потом крикнул:
— Давай черпалку!
— Господи, — вздохнула бабушка, — чуть свет вставать зарядил. Возьми я ему раз да скажи: «Куплю я тебе, Мишенька, черпалку, если ты курицу съешь». А что это за черпалка такая и сама не знаю. Просто так сказала ему, чтоб он курицу съел. Вроде бы в какой-то сказке я ему про эту черпалку читала. Ну, он курицу съел и сейчас же говорит: «Давай теперь черпалку!» А откуда я её возьму? И что это за оказия такая, и что это за диковина такая, эта самая черпалка…
И лодки ему показываю, и дровишки, и шишки, и чего только я ему ни показываю, а он знай «черпалку» твердит…
Я говорю:
— Где-то видел я, продавали в магазине игрушечную землечерпалку. Шесть рублей, кажется, стоит. Вот бы такую землечерпалку купить ему за то, что он курицу съел…
Бабушка обрадовалась и говорит:
— Нужно отцу сказать, чтобы он купил ему черпалку, спасибо тебе большое, не знаю даже, как и благодарить…
— Да что вы, — говорю, — пустяки какие, я просто видел эту черпалку, если не ошибаюсь, на Литейном проспекте, в одной витрине какого-то детского магазина; любопытная, думаю, штука была бы для малышей. Я-то сам из этого возраста вышел…
— Непременно отцу скажу, — говорит бабушка, — непременно отцу доложу про это моё спасение… сыну-то он своему не пожалеет, а меня спасёт от этого форменного мучения.
Заходи к нам, мы вон напротив, спасибо тебе, сынок…
Она ушла довольная, а я стал думать, с кем бы мне ещё познакомиться. С каким-нибудь мальчишкой бы познакомиться. Вот ведь сейчас с ними познакомился…
Походил по деревне.
Ходил, ходил, зашёл домой, позавтракал и опять за калитку вышел.
На озере