Неподалеку от мечети Омейядов, во дворце аль-Хазра (Зеленом), названном так за его зеленые (цвета знамени ислама) купола, помещалась резиденция халифа. Здесь властитель, облачившись в ниспадающие церемониальные одежды, расписанные изречениями из Корана, принимал официальных посетителей. При этом он сидел, скрестив ноги, на просторном квадратном троне, утопая в расшитых подушках, а рядом полукругом стояли многочисленные приближенные. По правую сторону согласно старшинству — родственники по отцовской линии, по левую — по материнской, сзади — поэты, писцы и прочие придворные. Такой антураж, несомненно, производил впечатление на тех, кто удостаивался аудиенции владыки «мусульманского рая» на земле.
«Раем» Дамаск назвал сам пророк Мухаммед, который, как рассказывают, не доходя до города, взглянув на него, изрек: «Человеку лишь раз дозволено входить в рай». С этими словами пророк развернулся на пятке, да так, что в камне остался «кадам» — «след» (над следом позже была воздвигнута мечеть, а Кадам теперь — район на южной окраине Дамаска), и добавил: «А я хочу войти в рай небесный». А затем обошел Дамаск, рай земной, стороной.
Омейядам, все-таки рискнувшим войти в Дамаск, несмотря на предупреждение пророка, рассчитывать на райские кущи в ином мире, таким образом, не приходилось. Может быть, поэтому в свободное от государственных и религиозных дел время халифы этой династии предавались занятиям, особой святостью не отличавшимся. Их современники в прозе и стихах довольно живо описывают халифский образ жизни. Самым «праведным», пожалуй, выглядит основатель династии Муавня. Любимым его развлечением были сказки, а напитком розовый шербет.
При Омейядах столица достигла необычайного расцвета. Это был город чиновников, воинов, путешественников, паломников, со всех сторон стекавшихся в политический центр халифата. Население в нем к VIII веку перевалило за 200 тысяч и продолжало расти. Чтобы разместить народ, были расширены дамасские пригороды Мейдан и Сальхие. Главным религиозным, политическим и коммерческим событием города стал хаджж — ежегодное паломничество в Мекку, при Омейядах возведенное в важнейшую обязанность каждого мусульманина. Огромное число паломников шло в Мекку через Дамаск, тем самым придавая ему и статус мусульманского центра. Когда на смену Омейядам в 750 году пришла династия Аббасидов (750–1258), столица халифата была перенесена в Багдад, а Дамаск еще долго жил легендами об омейядских халифах. Однако не только легенды остались от той эпохи, но и великолепные мечети, дворцы, каналы, их именем названа самая большая площадь города. Омейяды, сделав свою столицу крупным культурным центром, приглашали в Дамаск лучших арабских историков, ученых и поэтов арабского мира, чтобы запечатлеть общую историю арабов и начать перевод на арабский язык научных трудов греческих, римских и персидских авторов.
С приходом к власти династии Аббасидов и с переносом столицы халифата в Ирак атрибуты столичной жизни Дамаска разлетелись, как мишура после праздника. Из центра мусульманского мира Дамаск превратился в далекую провинцию. И опальную. Новые халифы крайне ревностно относились к славе Омейядов и делали все возможное, чтобы искоренить память о них: гробницы всех омейядских халифов, за исключением Омара II и Муавии I, были разорены, а останки подвергнуты осквернению.
Но Дамаск, несмотря ни на что, продолжал существовать. Многие караваны и паломники по-прежнему шли через город, старым маршрутом. Изделия дамаскинцев очень скоро вновь вышли на международный рынок, однако ключевое положение «глаза Востока» в который раз обернулось «палкой о двух концах». К концу VIII века Дамаск превратился в зону постоянных сражений между арабами северными (куайсами) и южными (йеменитами). Кроме того, политика насильственной исламизации, проводимая Аббасидами в Дамаске среди наполовину христианского населения, вызывала немалые протесты. В конце концов хорошо известный нам по «Тысяче и одной ночи» «щедрый и славный» халиф Харун ар-Рашид (763 или 766–809) решил навести в Дамаске порядок п направил туда войско во главе с военачальником Бармакидом. Смутьяны были должным образом наказаны, все церкви, построенные при Омейядах и Аббасидах, Харун ар-Рашид приказал уничтожить, а членам разрешенных христианских сект надлежало отныне носить отличительные одежды. Давление на христиан в Сирии все росло, вынуждая их либо эмигрировать, либо принимать ислам. Их и вовсе не осталось бы в стране, если бы правители не спохватились, поняв, что без христиан основное бремя налогов падет па плечи мусульман, и они несколько ослабили давление на христиан, которые уже успели стать меньшинством. Таким образом, Аббасиды вслед за военной победой одержали победу религиозную.