Император был страшно доволен таким ответом. Он приказал Ли Бо еще раз прочесть письмо бохайским послам и приложил к посланию императорскую печать.
Ли Бо приказал президенту Военной палаты Гао Лиши одеть ему сапоги и только после этого, сойдя со своего почетного места, приказал послам выслушать императорский указ. Внушительным и строгим тоном читал Ли Бо ответ императора. Послы Бохая с землистым от страха лицом замерли перед императором. Им ничего не оставалось, как поклониться императору, пожелать ему долгих лет жизни и покинуть дворец. Академик Хэ Чжичжан провожал послов до ворот столицы.
— Кто это только что читал приказ императора? — спросил один посол другого.
— Это ученый по фамилии Ли, по имени Бо, член императорской Академии, — разъяснил им Хэ Чжичжан.
— При дворе вашего императора так много различных чинов, как же могло случиться, что президента Военной палаты заставили снимать сапоги, а наставника государя — держать тушечницу? — поинтересовались послы.
— Наставник государя, конечно, знатный вельможа, президент Военной палаты — приближенный императора, но и тот, и другой не больше, чем самые знатные чины среди людей. А Ли Бо — это бессмертный, спустившийся на землю для того, чтобы помочь нашей небесной династии. Кто же с ним может сравниться?
«Ли Бо… в правую руку взял тонкую кисть… и… стал водить ею по пятицветной бумаге».
Со склоненной головой покинули послы столицу танской империи. Вернувшись на родину, они рассказали своему князю все, что с ними случилось при танском дворе. Князь Бохая, прочитав письмо танского императора, испугался и стал держать совет со своими людьми.
«Если небесной империи помогает бессмертный святой, можно ли с ней враждовать?» — рассудили при дворе кэду, и танскому императору тут же была послана грамота, в которой кэду объявлял о своем смирении, о готовности ежегодно платить дань и присылать раз в год своих гонцов к его двору. Но об этом потом.
Переходим ко второй части нашего рассказа.
Глубоко уважая Ли Бо, император хотел предоставить ему высокую должность при дворе.
— Мне не нужно никакой высокой должности, — сказал Ли Бо императору, — я хотел бы только, как *Дун Фаншо, не зная никаких забот, бродить повсюду, говорить и делать все, что мне ни вздумается и являться к моему императору по первому его зову.
— Если вы, сударь, не желаете служить, я могу вас одарить всем, чего вы только ни пожелаете: золотом, белым нефритом, удивительным жемчугом, редчайшими драгоценными камнями.
— Мне не нужно ни золота, ни яшмы, — ответил Ли Бо. — Я хотел бы только сопровождать императора в его поездках по стране и выпивать в день две тысячи чарок лучшего вина. Больше мне ничего не надо.
Император знал, что Ли Бо человек необыкновенный, и не стал ему перечить.
С этих пор Сюаньцзун непрерывно устраивал для Ли Бо пиры, оставлял поэта ночевать во дворце «Золотых колокольчиков» и советовался с ним в делах управления государством. Милости императора к поэту с каждым днем увеличивались.