— Ну что вы! Я как раз хотела осведомиться о цене некоторых из ваших вещей.
— В подобных делах вы ведь сами прекрасно разбираетесь, и мне, старой, не к чему зря молоть языком.
Саньцяо убрала свои вещи, затем принесла коробку старухи.
— Откройте, матушка, и проверьте, — сказала Саньцяо, поставив коробку на стол и передав старухе ключ от нее.
— Вы уж слишком щепетильны, — ответила на это старуха, открыла коробку и стала одну за другой вынимать оттуда вещи. Саньцяо рассматривала их и оценивала. Цены, которые она называла, были в общем вполне подходящими, и торговаться старуха не стала. — Коли так, я не останусь в обиде, — радостно заявила она. — Пусть даже чуть меньше заработаю, зато получу удовольствие, имея дело с таким покупателем.
— Только вот что, мне не набрать сразу всей суммы, — призналась Саньцяо. — Сейчас я могу предложить вам лишь половину, а когда муж вернется, тотчас рассчитаюсь. Он через день-другой должен вернуться.
— Не беда, если и попозже отдадите. Но коли я уступаю в цене, то уж прошу уплатить серебром качественным.
— Ну, об этом не беспокойтесь, — ответила Саньцяо, убирая отобранные украшения и жемчуг, и тут же приказала служанке подать вино. Услышав это, старуха заявила:
— Я и так обеспокоила вас, надоела. Смею ли еще доставлять хлопоты?
— Как раз очень хорошо, что вы зашли; я ведь целыми днями сижу без дела, вот и побеседуем. И если не сочтете, что принимаю вас без должного внимания, то приходите почаще.
— Благодарю вас, не заслужила я такого милостивого отношения с вашей стороны, — отвечала старуха. — Но как у вас здесь тихо, спокойно! А у меня так шумно, так шумно — просто невыносимо.
— Чем же у вас там дома занимаются? — поинтересовалась Саньцяо.
— Да вот принимаем всяких торговцев жемчугом и драгоценностями. То вина им подай, то отвара... и до того все это хлопотно. До смерти надоело! Хорошо еще, что мне приходится ходить по делам в разные места и я мало бываю дома. Крутись я с утра до ночи на нашем пятачке, так меня уж давно доконал бы этот шум.
— Вы ведь живете неподалеку от нас. Когда будет невмоготу, приходите, потолкуем, — предложила Саньцяо.
— Не решусь так часто тревожить вас.
— Ну что вы, матушка!
Пока они разговаривали, служанки поставили на стол две рюмки, положили две пары *палочек и расставили закуски к вину: два блюда куриных, два из солонины, два рыбных, несколько блюд из зелени — всего шестнадцать.
— Зачем же такое богатое угощение!
— Все это приготовлено из того, что нашлось в доме. Уж не обессудьте. — С этими словами Саньцяо налила вина, встала и подошла к старухе. Та, в свою очередь, поднявшись, поднесла вина хозяйке, после чего обе сели.
Саньцяо выпить, оказывается, могла, и немало. А в старуху вино лилось ну прямо как в винный жбан. Пока ели да пили, они все больше и больше нравились друг другу, и обе только и сожалели, что не довелось им раньше встретиться. Просидели они за вином почти до самого вечера. К этому времени дождь прекратился, и старуха стала прощаться. Тогда Саньцяо достала большие серебряные чары и уговорила старуху выпить еще. После этого они поужинали.
— Вы, матушка, посидите еще немножко, — сказала Саньцяо. — Сейчас я приготовлю ту сумму, которая у меня есть, захватите ее с собой.
— Поздно уже, — ответила старуха. — И не стоит вам беспокоиться. Разве обязательно сейчас? Завтра утром зайду за деньгами. И коробку свою тоже не стану брать, — на улице скользко, идти трудно.
— Буду вас завтра ждать, — сказала на прощанье Саньцяо.
Старуха спустилась вниз, взяла зонт и ушла. Да, действительно:
Но вернемся к Далану. Прождал он у себя несколько дней, а известий от старухи так никаких и не получил. И вот в тот день, когда полил дождь, он решил, что старуха наверняка должна быть дома, и, шагая по лужам и грязи, поплелся в город, надеясь что-нибудь разузнать о своих делах. Но дома старухи не оказалось. Он зашел в винную лавку, закусил, выпил несколько чарок и снова отправился к Сюэ. Ему сказали, что она еще не вернулась. Время было позднее, и Далан уже собрался было в обратный путь, но тут заметил, как из-за угла появилась старуха. Она шла, вся раскрасневшаяся, ноги у нее заплетались. Далан направился ей навстречу.
— Ну как? — поклонившись ей, спросил Далан.
— Рано, рано еще, — отвечала та, отмахиваясь от него. — Только-только посеяла семя, и нет еще ростка. Вот лет через пять-шесть расцветут цветы, пойдут плоды, тогда и попробуешь. А пока нечего тут вертеться да выведывать, — продолжала она. — Я, знаешь, не из тех, кто занимается всякими там чужими делишками.