…Гроза была страшной. А я бежал и бежал к знакомому переулку, громко шлепая по хлюпающим, бурлящим лужам, стараясь заглушить удары собственного сердца.
Увидел его сразу: мокрый жалкий комочек из черной слипшейся шерсти дрожал в подъезде возле негреющей батареи. Я встретился глазами с затравленным, безнадежным взглядом, как мне казалось, совсем человечьим…
Глубоко вздохнул, поднял взмокшего кота на руки, выдрал у него из зубов ключ и шагнул вместе с ним в подъезд.
Я знал, что надо сделать, и иначе поступить не мог. Старался не думать, что теперь придется добывать еду в мусорных баках…
– …Вот это подвальчик забабахали, да?! – восхитился рядом Вовка.
Я очнулся – из ушей будто вытащили вату. Огляделся.
Э, да мы же еще в подвале, – вон, моя рука держит ключ… Я только что вставил его в скважину и даже успел раз повернуть… Так это что, мне привиделось?
– Ну что же ты, давай, – поторопил меня Вовка, блестя глазами от любопытства.
– Не подходит, – сказал я ровным голосом, – и тут не подходит… застрял.
– Черт, – расстроился Вовка, – а я так надеялся… А ну-ка еще попробуй.
Я сделал вид, что стараюсь с усилием повернуть ключ, а потом резко вырвал его из скважины.
– Дай я, – протянул к нему руку Вовка, но я приложил палец к губам:
– Ш-ш… Слышишь, идет кто-то?!
Вовка замер.
– Надо выбираться, – я взял его за руку и решительно потащил к выходу.
Дождь уже прошел, посвежело, и в воздухе разлился густой аромат душистого теплого вечера.
Я размахнулся и закинул ключ далеко в кусты.
– Зачем?! – воскликнул Вовка, с тоскою проследив за его полетом.
Мне показалось, что в кустах мелькнула чья-то черная тень.
Кот?!
– Идем домой, волнуются небось…
– Ага, – легко согласился Вовка, – слушай, Мишка, а ты знаешь Ольку с соседнего двора? Симпатичная такая девчонка…
И мы, не торопясь, пошли по улице, все больше удаляясь от странного дома.
Я, конечно, думал, что ж это было: галлюцинация? Или время убыстрилось надолго, прокрутив мне картинку будущего, – что-то вроде предупреждения?
– Погоди, – я остановился и бегом бросился назад, к кустам.
– Послушай, кот! Пушок, Кузька, э, Игорь, ты приходи ко мне жить. – Я назвал адрес. – Блюдце молока у меня всегда найдется… Хорошо?
Кусты ответили молчанием.
– Эй, ты что там? – Вовка удивленно топтался на месте, и я бегом бросился к нему.
И мы пошли домой.
Из кустов, ломая ветки, выскочил крупный черный кот с большим ключом в зубах и, воровато оглядываясь, быстро затрусил к подъезду.
Алексей Березин
Котик как явление в личной жизни
Женька расстроена. Непонятно, где теперь порядочная девушка должна искать нормального мужика. Такого, который будет и по дому работать, и Женьку уважать. Женьке всего двадцать пять, а жизнь ее уже юдоль скорбей и печалей, и каждый встречный норовит добавить немножко печали от себя лично.
Вот, к примеру, Вовка. Казалось бы, мужчина порядочный, очки даже носит, сам умеет гладить брюки. Мечта, а не мужчина, хоть сейчас на выставку достижений народного хозяйства. Она думала, у них все хорошо, даже немножко влюбилась, и еще велосипед купила, чтобы летом ездить вдвоем в Михайловку. Никто не предупредил Женьку, что нельзя влюбляться в мужчину, если у него очки и стрелки на брюках. Оказалось, такие экземпляры самые опасные, ты его любишь-любишь, лепишь ему вареники на день рождения, а потом он однажды звонит и признается в любви.
– Понимаешь, – говорит, – я влюбился, зай.
И ты ему такая:
– Ой, я тоже в тебя влюбилась!
И вот тут оказывается, что влюбился он в какую-то Людку, а признается в этом тебе. Что за Людка такая, неизвестно. Ясно только, что дура, и рожа у нее козья. Будьте счастливы, уроды, вы нашли друг друга.
Женька трубку бросила и ушла на балкон курить. Господи, как вредно для здоровья общаться с мужчинами. Шесть месяцев не курила, и вот пожалуйста – пять минут разговора с мужчиной, и вся сила воли коту под хвост. Надо бы выведать номер этой Людки, предупредить ее, с каким канцерогеном она связывается.
В этот момент на балкон к Женьке пришел котик.
У Женьки дом построен так, что по балконным перилам можно обойти кругом все здание, если возникнет желание и вестибулярный аппарат не будет возражать. У котика с вестибулярным аппаратом все было в порядке, вот он и пришел. Серенький такой, на лице печать страдания, в желудке киты поют свои скорбные песни. Спрыгнул с перил на пол, сел между старым тазом и велосипедом и говорит: