– Бесчувственный чурбан! – не выдержала Ри на. – Там остался мой друг, понятно? И еще десять человек. Им не хватило места в челноках. Вы в своем сказочном Забрежье понятия не имеете, сколько невозможного Тим и другие взрослые сделали, чтобы мы там выжили, и каково это, когда кончается еда, а местную воду нельзя пить!
Рина выдохлась и, распинав мелкие кости, зло уселась на землю. Стащив с головы кепку, она взъерошила мокрые от пота волосы. К черту! Тим ошибся. Ей не стоило даже пытаться. Она просто останется здесь. И плевать на все.
Рина глотнула воды и вытянула ноги, думая о том, что тварям даже напрягаться не придется, когда они придут. Интересно, этот вправду не станет смотреть?
– Чем вы очищали воду? – буднично спросил Голос, и Рина услышала металлический скрип.
– Кремнием. А потом ягодами. Что у тебя скрипит?
– Протез, – откликнулся Голос.
– У тебя протез? – негромко спросила Рина.
Ник в Чаше лишился ноги во время камнепада. Тим не мог обеспечить его протезом, и Рина жутко сочувствовала Нику, пока ухаживала за ним в госпитале. Он был одним из тех, кто остался в Чаше.
– Обе ноги и рука, – меж тем откликнулся Голос.
Рина сглотнула и осторожно спросила:
– Как это случилось?
– Когда твари сыты, они играют. Перекидывают добычу друг другу.
Рина судорожно выдохнула и, опираясь на камень за своей спиной, встала. На дороге по-прежнему никого не было, но ей стало не по себе. А вдруг все-таки вернутся? Рина нацепила кепку и, сунув флягу в рюкзак, нетвердым шагом пошла дальше. – Если тебе удастся пройти еще около трех километров, то эту ночь можешь спать спокойно, – словно прочитав ее мысли, произнес Голос.
– Почему? – спросила Рина, стараясь отогнать от себя образ искалеченного человека.
– Твари не переносят излучения наших охранных установок. Ближе, чем на пятнадцать километров, к Забрежью не подбираются.
– Я родилась в Зарии. Там тоже не подходили из-за установок, а потом в одну ночь набросились стаей и прорвали внешний периметр, несмотря на ток. Мне было четыре. Помню, как родители меня разбудили, и мы улетели на сельскохозяйственном шаттле. Даже вещей почти не взяли. А потом он разбился, и мы оказались в Чаше. Летели к вам, кстати.
– Я читал про Зарию. Сочувствую.
– Спасибо, – откликнулась Рина.
– Почему «Чаша»?
– Она горами окружена. Не выберешься.
Рина сглотнула, вдруг вспомнив маму в ту ночь в Зарии, испуганную и бледную. Только голос у нее был совсем обычный, когда она сказала: «Рина, нам нужно улетать. Можешь взять Пушу». Пуша, маленький плюшевый заяц, сейчас был упрятан на дно ее рюкзака, но Рина ни за что никому в этом бы не призналась.
– Твои родители… – Голос словно почувствовал, о чем она думала.
– Папа пропал в Лабиринте в первый же год. Тогда еще думали, что через него можно выйти. Я его совсем не помню. А мама умерла еще через год.
– Сочувствую.
Рина кивнула, хотя и не была уверена, что Голос со спутника увидит.
– Меня вырастил Тим, – зачем-то добавила она.
– Почему ты идешь одна?
– На челноках не хватило места. То есть хватило, но не всем. То есть… – Рина смутилась, не зная, как объяснить Голосу. Он же не Тим. Это тот ее с детства знает.
– Так что с местом?
Рина глубоко вздохнула и потерла нос. В Чаше все настолько привыкли друг к другу, что понимали с полуслова. Ей впервые приходилось так мучительно подбирать слова.
– На шаттле было около двухсот человек. Я точно не знаю. Посадка была аварийной, и лететь он больше не мог. Даже если бы и смог, сам понимаешь, без навигации…
Голос усмехнулся.
– Знакома с навигацией?
– Я не совсем тупая! – обиделась Рина. – У нас был учитель, Дон. Это он нарисовал карту лабиринта. Он единственный, кто смог вернуться из него. Правда, потом он пропал, а карта осталась. Тим и капитан ему тогда не поверили, а теперь я иду с этой картой. Смешно, да? Меня Тим заставил. Сказал, что это хоть какой-то шанс. А вообще мы всегда помогали взрослым, так и учились. Я с детства крутилась в госпитале с Тимом. Так что я даже могу делать операции. Недавно сама палец пришила Мике, и он прижился.
– Ты молодец, – серьезно произнес Голос и добавил: – Я не хотел тебя обидеть. Мир?
– Мир, – ответила Рина, хотя ей все еще было немного обидно. Но жизнь в Чаше приучила ее прощать обиды быстро. – В общем, мы и не думали улетать. Но вулкан проснулся, и нам пришлось. Тянули жребий. В двух челноках – пятьдесят восемь мест. Те, кто слабые, как Ник без ноги или слепой Уве, жребий не тянули.
– Что за жребий?
– Челнока два, а пилот один – капитан. Дик, его сын, ни разу не летал. Те, кто летел с Диком… сам понимаешь. Неизвестно, долетели ли. Да и остальные… Приборы же не работают из-за магнитного поля. Но Дик сам взлетел, представляешь? – с гордостью поделилась Рина.