Первое, что она увидела, очнувшись в госпитале, – прозрачную трубку капельницы с мутно-белой жидкостью, а потом сфокусировала взгляд на человеке, стоявшем у кровати. На вид ему было около сорока. Темные волосы, темные глаза. Его внешность была вполне обычной, вот только взглядом и осанкой он напомнил Рине капитана Чаши. Поверх темной рубашки и брюк на мужчине был прозрачный халат.
– Добро пожаловать в Забрежье! – с улыбкой произнес он.
Сердце Рины екнуло. Наушник искажал. Вживую его голос звучал еще лучше.
– Голос, – прошептала Рина, и ее губы сами собой расплылись в ответной улыбке.
– Голос? – Мужчина приподнял бровь, и сердце Рины екнуло снова, но на этот раз от ужаса: на секунду даже пришла нелепая мысль, что последние три дня ей привиделись.
– Голос – это я, – вдруг раздалось из-за спины мужчины, и в палату вошел еще один человек, в футболке и камуфляжных брюках, без халата. Он был очень похож на первого, но если тот выглядел представительно, то этот…
– Ты бы хоть побрился, – с досадой проговорил первый и усмехнулся: – …Голос. Хотя, лучше не надо. После стольких-то энергетиков.
Мужчина выразительно посмотрел на руки Голоса, и тот быстро засунул их в карманы, не сводя взгляда с Рины.
– Это Рон. Капитан Забрежья, – произнес Голос и неловко повел плечами.
Рина с трудом кивнула, тоже неотрывно глядя на Голос. Тот был бледным, с темными кругами под глазами, и капитан Забрежья был прав – его брату не мешало бы побриться.
– Рина, – начал капитан, и она с усилием оторвалась от разглядывания Голоса. Ей иррационально казалось, что стоит отвернуться, и он исчезнет. – Мы изъяли твою карту. Остальное получишь, когда пройдет карантин. Ты из места, о котором мы ничего не знаем. Сама понимаешь.
Рина кивнула.
– Сейчас отдыхай, ты все равно под успокоительным. Завтра составишь карту Чаши и список тех, кто остался, с описанием их состояния.
– Вы хотите… – робко начала Рина.
– Скажем так, – перебил капитан, – мы посмотрим, что можно сделать, но я ничего не обещаю.
При этом он посмотрел на брата так, словно ожидал возражений.
Возражений не последовало. Капитан, ободряюще улыбнувшись Рине, снял с себя халат, набросил его на плечи Голосу, что-то ему прошептал и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
Наступила тишина. Рина разглядывала Голос, думая о том, что он еще лучше, чем она могла бы вообразить. И дело было совсем не во внешности. Просто он сейчас смотрел на нее так, что ее душа уходила в пятки, а в голову лезли мысли о том, что она выглядит нелепо в светло-серой пижаме и что от нее ощутимо пахнет дезинфекцией.
– Привет, – наконец произнес Голос. – Я тот классный парень, который пел тебе песенку.
Он неловко улыбнулся и провел рукой по ежику волос. Рука заметно дрожала.
– Тремор от энергетика. Я не всегда такой, – словно оправдываясь, произнес Голос.
– Привет, – смущенно улыбнулась Рина. – Ты зачем последний-то пил?
На лице Голоса появилось страдальческое выражение:
– Меня уже заставили написать пять отчетов о нарушениях. Можно, я просто скажу, что хотел быть уверенным, что ты добралась нормально? – Пять отчетов из-за энергетика? – округлила глаза Рина, стараясь унять колотящееся сердце. Неужели кто-то, кроме Тима, мог сделать подобное ради нее?
– После шести часов я был обязан сдать смену, а я не сдал. И использовал личный сервер капитана, когда работорговцы меня отрубили. Большая часть отчетов из-за этого.
Рина сглотнула, вспомнив о Доне:
– Значит, из лабиринта есть выход, а все, кого перехватывал Дон, попадали в рудники? Потому он указал на карте лишь часть пути в Забрежье, до места, где их… встречали?
Голос зябко поежился, отчего халат соскользнул на белый пол, но он не стал его поднимать.
– Как он мог? – прошептала Рина.
– Это большие деньги, Рина. Мне жаль, – ответил Голос, отводя взгляд.
Наступила тишина. Голос вглядывался в темный прямоугольник окна рядом с изголовьем ее кровати. Рина же смотрела на него и думала о том, что, наверное, все-таки влюбилась, только не могла понять когда. Когда он впервые взбесил ее дурацкой шуткой? Когда извинился? Когда пел ей колыбельную? Или же когда не бросил после потери связи?
– Почему ты не сдал смену? – еле слышно спросила она.
Голос вздрогнул, словно забыл о ее присутствии, и перевел на нее напряженный взгляд. Некоторое время он молча рассматривал Рину, отчего ее сердце, казалось, проломит ребра.
– Я не смог, – негромко ответил Голос.
Рина посмотрела на свои пальцы, нервно теребившие простынь, и, отчаянно краснея, спросила:
– Был сражен моей красотой?
Голос усмехнулся и смущенно кашлянул. Сердце Рины сделало кульбит.