Выбрать главу

О бактериологическом оружии тоже имеется популярная городская легенда, гласящая, что американцы истребляли индейцев, посылая им зараженные оспой одеяла, чем и объясняется стремительное вымирание аборигенов. И действительно, в 1772 году один офицер (правда, английский, а не американский – США тогда еще не было) подарил делегации индейских вождей три одеяла из барака для оспенных больных. Поступок, прямо скажем, отвратительный, настоящее военное преступление, хотя о массовой раздаче таких одеял история умалчивает, а эпидемия оспы в те годы косила индейцев и без участия упомянутого энтузиаста биологической войны.

В общем, в веселеньком мире мы живем. Однако химические вещества в этом, пожалуй, не виноваты.

Завершим эту главку антивоенным шедевром Осипа Мандельштама (1923). Если он и не поднимет читателю настроения, то, во всяком случае, заставит задуматься.

Опять войны разноголосицаНа древних плоскогорьях мира,И лопастью пропеллер лоснится,Как кость точеная тапира.Крыла и смерти уравнение, —С алгебраических пирушекСлетев, он помнит измерениеДругих эбеновых игрушек,Врагиню ночь, рассадник вражескийСуществ коротких ластоногих,И молодую силу тяжести:Так начиналась власть немногих…
Итак, готовьтесь жить во времени,Где нет ни волка, ни тапира,А небо будущим беременно —Пшеницей сытого эфира.А то сегодня победителиКладбища лета обходили,Ломали крылья стрекозиныеИ молоточками казнили.
Давайте слушать грома проповедь,Как внуки Себастьяна Баха,И на востоке и на западеОрганные поставим крылья!Давайте бросим бури яблокоНа стол пирующим землянамИ на стеклянном блюде облакоПоставим яств посередине.
Давайте все покроем зановоКамчатной скатертью пространства,Переговариваясь, радуясь,Друг другу подавая брашна.На круговом на мирном судьбищеЗарею кровь оледенится.В беременном глубоком будущемЖужжит большая медуница.
А вам, в безвременьи летающимПод хлыст войны за власть немногих, —Хотя бы честь млекопитающих,Хотя бы совесть ластоногих,И тем печальнее, тем горше нам,Что люди-птицы хуже зверяИ что стервятникам и коршунамМы поневоле больше верим.Как шапка холода альпийского,Из года в год, в жару и лето,На лбу высоком человечестваВойны холодные ладони.А ты, глубокое и сытое,Забременевшее лазурью,Как чешуя многоочитое,И альфа и омега бури;Тебе – чужое и безбровое,Из поколенья в поколение, —Всегда высокое и новоеПередается удивление.

2. Жидкие вещи

Теперь поговорим про удивительные жидкости.

Это ведь не только вода из крана, но и многое другое.

Родник в бутылке (минералка)

Авторы этой книги, если пользоваться чудовищным языком московских муниципальных объявлений, являются, если честно, лицами пожилого возраста. Или, выражаясь по законам поэтического творчества, представляют собой не стареющих душой ветеранов. Но и они когда‐то были не старше двадцати лет.

Некоторые из наших юношеских воспоминаний связаны с разнообразными напитками, в том числе даже и безалкогольными. Жили мы тогда, понятное дело, при советской власти, тосковать по которой в некоторых кругах сейчас считается хорошим тоном. Власть действительно была гораздо лучше, чем в Северной Корее, и поезда, как при Муссолини, ходили вовремя. Напитки предлагались населению в широком ассортименте. Но напиток – все‐таки не вещество, так что всевозможные «портвейны», «вермуты», «сухие вина» и прочее пакостное пойло оставим в покое, да будет им земля пухом. Остановимся на обычной питьевой воде.