Даю спойлер: они все мгновенно превратятся в пыль.
Или вот была история про двух грабителей, которые залезли в заброшенную больницу и утащили оттуда какую-то громоздкую штуковину, чтобы сдать её на металлолом. Утащить-то утащили, да только по пути так радиацией из этой самой штуковины облучились, что никакие деньги им уже не понадобились. Наверное, их скелеты до сих пор светятся. По крайней мере, даже современная цифровая камера, с помощью которой снимали их жилище, не выдерживала – по картинке то и дело пробегали помехи в виде хаотичных россыпей ярко-белых точек.
Но больше всего мне понравился выпуск про приобретённые рефлексы. Это когда у животного формируется специальная реакция на какой-то раздражитель. Например, у собак. Для этого всего-то нужно создать ритуал: сначала звенеть колокольчиком, а затем сыпать корм в миску. А если через какое-то время просто позвонить в колокольчик, то из пасти собаки потянутся нитки слюны.
А потом я задумался. Совсем недавно, во время цветения берёз, директриса целых две недели ходила с красным носом и распухшими глазами и постоянно забрызгивала в себя капли от аллергии. А ещё все знают, что она терпеть не может кошек и чихает при их появлении в радиусе двадцати метров. Совпадение?
Тут-то меня и осенило. Если регулярно опылять директрису кошачьей шерстью, то у неё будут возникать симптомы аллергии – в любое время года, независимо от цветения берёз. А сразу после этого мы с Ромычем будем как бы случайно попадаться ей на глаза – конечно же, лучезарно улыбаясь и почтительно здороваясь, чтобы не вызвать подозрений.
Так у директрисы сформируется условный рефлекс: аллергия – это Рейкин и Волков. И наоборот: Рейкин и Волков – это аллергия. И, значит, директриса начнёт обходить нас десятой дорогой и уж точно перестанет придираться, проверять сменку и причинять прочие унижения.
Для реализации плана нам понадобился Батон, который млел, выставив грязное брюхо и зажмурившись от удовольствия, пока мы его вычёсывали.
За этим занятием нас застал Славик-Студент – худощавый, длинноволосый, слегка небритый и вечно озабоченный. Он живёт этажом выше, прямо над квартирой Ромыча, и, насколько я знаю, последние лет семь действительно является студентом, непрерывно дрейфуя из одного института в другой. И постоянно находится в поиске денег, чтобы вложить их в очередную перспективную идею.
Славику, возможно, в этой квартирке вполне просторно. А у Ромыча в семействе целых пять человек – сам Ромыч, его родители, а также две сестрёнки. Самой мелкой – Вике – недавно исполнилось полгодика, и я её обожаю. Маленькая улыбчивая принцесса, которая умеет смешно агукать и деловито брямкать погремушками.
– Слушайте, пацаны, – обратился к нам Славик-Студент с привычным вопросом: – А вам гараж не нужен?
– Не-а, – так же привычно ответил Ромыч, не прекращая своего занятия.
– Странно. Так-то гараж хороший, – задумчиво почесал щёку Славик. И встрепенулся: – А ты спроси у своего бати – вдруг ему нужен?
– Угу, спрошу, – снова буркнул Ромыч и на этом закончил ежедневный ритуал общения со Славиком.
Гараж свой (точнее говоря – забитый хламом старый велосипедный сарай, доставшийся от деда) Славик уже который год пытается продать каждому встречному.
Последним и, пожалуй, наиболее ярким инвестиционным проектом Студента было приобретение участка на Марсе. Славик даже взял кредит и влез в долги, чтобы стать обладателем красиво распечатанного сертификата. Я помню эту бумажку, он её всем показывал: мол, данный документ подтверждает, что Вячеслав Караваев является единоличным владельцем региона под названием Кебрения, код MC-07, такая-то широта, такая-то долгота в марсианских координатах.
А через несколько дней, вдоволь налюбовавшись и нахваставшись, Славик отправил деловое сообщение Илону Маску – так и так, предлагаю вам выкупить у меня перспективный участок на Марсе за десять чемоданов денег.
Удивительно, но Маск даже отреагировал: на своей страничке он разместил скриншот поступившего предложения, посмеялся от души, а затем объявил Славика Караваева самым бесперспективным инвестором в истории человечества.
Возможно, я стану великим учёным. Потому что во сне я увидел красоту процесса опыления в мельчайших деталях.
Тонкие волосинки, надёрганные с Батона и насквозь пропитанные пыльным кошачьим аллергеном, невесомо плыли в застывшем воздухе школьного коридора. Изредка они попадали в лучи солнечного света и оттого ярко вспыхивали и сверкали, будто драгоценные золотые нити.
От созерцания прекрасного меня отвлёк будильник, выставленный на целый час раньше обычного.