Дело в том, что директриса всегда приходит в школу раньше всех. Это все знают. И, следовательно, нам тоже пришлось.
Я-то хоть красивый сон видел. А Ромыч угрюмо сообщил, что полночи глаз не сомкнул, так как сильно боялся проспать. И поэтому мой друг с самого утра был мрачен, будто прокисший гудрон.
Шмыгая носом от утренней прохлады, мы прятались за углом и ждали. С заговорщицким видом перемигивались. Притопывали в попытке согреться. Осторожно поглядывали по сторонам.
А директриса взяла и не пришла.
Когда к школьному крыльцу потянулись вереницы младшеклассников и прочих любителей припереться за полчаса до начала уроков, стало ясно, что дальнейшее ожидание является бессмысленным.
– Изольды Аркадьевны сегодня не будет! – сухо ответила секретарша, когда мы решились заглянуть в её кабинет и что-то такое промямлить с вопросительной интонацией. – Она в Комитете по образованию. Всё-всё, освободите пространство!
– Как так? Где же дисциплина? – возмущался потом Ромыч, размахивая руками. – Мы её ждём-ждём, а она… У нас эксперимент назначен вообще-то!
– Да ладно, не кипятись, – устало ответил я. – Завтра повторим попытку.
– Завтра? Повторим? А ничего, что завтра у меня день рождения? – закипел Ромыч. – Вот скажи, Борька, ты хотел бы встретить свою днюху в унылом ожидании директрисы? Думаешь, это хорошая примета на весь год вперёд?
– И что ты предлагаешь? Потом ведь выходные начнутся! – насупился я. – У нас времени до конца учёбы и так почти не осталось! Хочешь бросить эксперимент? Давай бросим, без проблем!
– Да ничего я не предлагаю! Я просто не хочу, чтобы в мой ДР какая-нибудь дрянь произошла! – заорал Ромыч, окончательно выходя из себя.
Резко изменив направление движения, он ввинтился в толпу, на ходу отвесив подзатыльник какому-то зазевавшемуся пятиклашке. Надо полагать, таким образом он продемонстрировал нежелание более общаться со мной.
Впрочем, я своего друга знаю. Спустя пару уроков Ромыч полностью пришёл в себя и снова шутил и гоготал как ни в чём не бывало.
– Ну, с днюхой, что ли!
Я крепко пожал Ромычу руку. Хлопнул друга по плечу:
– Поздравляю и желаю, всё такое. А подарок вечером получишь!
Хмурый и невыспавшийся Ромыч сразу разулыбался и расцвёл. Конечно, ведь все любят подарки и поздравления. Даже если эти поздравления происходят по пути в школу в жутко раннюю рань.
Я хотел ещё что-то сказать, но вдруг за спиной раздался знакомый голос:
– Слушайте, пацаны! А я ведь гараж продал!
Мы обернулись. Из подъезда вышел Славик-Студент, гладко выбритый и беззаботно улыбающийся.
– Как это продал? – опешил Ромыч. – Кому?
– Неважно кому! – назидательно поднял палец Славик. – Важно – как!
– И как?
– Без наполнения! – расцвёл Славик. – У меня же дед в геологоразведке работал. Я и подумал – вдруг там среди коробок с хламом какие-нибудь карты полезные найдутся. Например, карты кладов. Или сундучок с янтарём, например.
– То есть за всё время ты так и не удосужился посмотреть, что внутри гаража хранится? – изумился Ромыч.
– А когда мне всё успеть? – развёл руками Славик. – Знаешь, сколько у меня проектов? Ничего, теперь посмотрю. В общем, пацаны, как насчёт немножко бицепсом поработать?
– Требуется уточнение деталей, – осторожно произнёс я.
– А что тут уточнять? – изумился Славик. – Это же не я. Это вы сами стали задавать вопросы про коробки. Вот теперь сами и думайте, как быть. Как эти коробки из гаража ко мне в квартиру затаскивать будете.
Мы с Ромычем переглянулись.
– Но только поторопитесь, – добавил Славик. – Сегодня до конца дня нужно гараж освободить.
Не выдержав, мы с Ромычем прыснули. Развернулись. И погнали в школу, гогоча и хихикая. Перепрыгивая через лужи и трещины в асфальте. И не слушая раздающиеся за спиной мотивирующие инвестиционные призывы Славика-Студента.
И успели как раз вовремя.
Высокая и худая как жердь фигура директрисы скрылась в гардеробе для учителей. А мы заняли стратегическую позицию в конце коридора, за искусственной пальмой возле поворота к столовке.
И затаились.
Сердце бухало в груди – бум-бум-бум. Под коленками подрагивало. Наверное, все великие учёные ощущают эту сложную смесь восторга, возбуждения и страха, когда приступают к важному эксперименту.
С трудом сдерживаясь, чтобы не выдать свои эмоции, я прошептал в ухо Ромычу:
– Она сейчас выйдет! Начинаем распыление!
– Да я и так знаю! – буркнул Ромыч, сосредоточенно роясь в правом кармане джинсов. – Сейчас, погоди.
Карманы у моего друга всегда забиты всяким немыслимым барахлом. Но за последние дни этого барахла скопилось особенно много.