Эти три человека: француз Антифер, мальтиец Замбуко, шотландец Тиркомель. В случае смерти их наследники будут пользоваться теми же правами на мое наследство. Итак, открыв шкатулку и ознакомившись с содержанием этого последнего документа в присутствии нотариуса Бен-Омара, которого я назначаю своим душеприказчиком, сонаследники могут теперь отправиться на четвертый островок, где мною лично зарыты три бочонка с золотом, алмазами и драгоценными камнями».
Несмотря на огорчение, которое всем принесла мысль о неизбежности нового путешествия, и дядюшка Антифер, и его спутники вздохнули с облегчением. Ведь этот четвертый островок будет последним! Оставалось только узнать его географическое положение.
— «Чтобы найти этот островок,— продолжал Жюэль,— достаточно провести…»
К несчастью, нижняя часть пергамента оказалась испорчена. Фразы неразборчивы… Многих слов недоставало…
Молодой капитан тщетно старался их разобрать:
— «Островок… расположен… закон… геометрический…»
— Ну же… читай! — вскричал дядюшка Антифер.
Но Жюэль не мог продолжать чтение. На нижней половине пергамента сохранились лишь отдельные слова, которые он тщетно пытался связать. Что же касается цифр широты и долготы, то от них и вовсе не осталось следа.
Жюэль все повторял начало фразы:
— Расположен… закон… геометрический…
Наконец ему удалось разобрать последнее слово — «полюс»…
— Полюс?…— воскликнул он.— Как!… Он посылает нас на Северный полюс?
— Хорошо еще, что не на Южный! — пробормотал обескураженный Трегомен.
Очевидно, это была мистификация! Они же предчувствовали, что именно так кончится дело! Полюс! Им не хватало только полюса! Да разве ступала на полюс человеческая нога?…
Дядюшка Антифер подскочил к племяннику, вырвал у него документ, попробовал, в свою очередь, прочесть его, но с трудом разобрал еще несколько полустертых слов.
Ничего… ничего, что дало бы возможность установить координаты четвертого островка… Не осталось никакой надежды его когда-нибудь найти!
И когда дядюшка Антифер убедился, что игра проиграна окончательно, он упал, словно сраженный молнией.
Глава пятнадцатая,
в которой рассказывается, как Эногат провела пальчиком на глобусе окружность и каковы последствия этого невинного развлечения
Двенадцатого августа в Сен-Мало, в доме на улице От-Салль, царило торжество. Около десяти часов утра из дому вышли жених и невеста в свадебных нарядах, в сопровождении многочисленных друзей и знакомых.
Сперва свадебный кортеж направился в мэрию, где его встретили очень торжественно, потом в церковь. В мэрии к новобрачным обратился с проникновенными словами помощник мэра, в церкви они выслушали задушевную проповедь на одну из тех вечных тем, которых преподобный Тиркомель предпочитал не касаться вовсе. Затем все проводили жениха и невесту до дому. Они стали мужем и женой как бы дважды; благодаря двум церемониям — гражданской и церковной.
А чтобы у читателя не осталось сомнений — вы, конечно, помните, какие невероятные трудности предшествовали свадебной церемонии! — скажем сразу, что супругами стали Эногат и Жюэль.
Итак, Жюэль не женился ни на принцессе, ни на герцогине, ни на баронессе! Эногат не вышла замуж ни за принца, ни за герцога, ни за барона! За неимением миллионов дядюшкина мечта не сбылась. Но есть основания думать, что молодые чувствовали себя от этого не менее счастливыми.
Не считая двух главных лиц этого события, были еще два человека, чьи глаза светились неподдельной радостью: с одной стороны, Нанон, довольная счастьем своей дочери, с другой — Жильдас Трегомен, превосходный сюртук, нарядные брюки, шелковый цилиндр и белые перчатки которого уже сами по себе свидетельствовали, что он является шафером [481]жениха.
Все прекрасно!… А Пьер-Серван-Мало Антифер? Почему же мы не говорим о нем?
Поговорим и о нем, и обо всех остальных, кто принимал участие в утомительных и несчастливых поисках неуловимых сокровищ.
Уже через час после того, как на третьем островке был найден документ, вызвавший у всех чувство глубочайшего разочарования, пассажиры вернулись на борт «Кроона». Дядюшку Антифера несли на руках специально приглашенные по этому случаю матросы.
Естественнее всего предположить, что рассудок дядюшки не вынес последней катастрофы. Трудно подумать иначе. И все же это несчастье миновало Антифера, хотя ему казалось сейчас, что самый лучший для него исход — навсегда покончить счеты с жизнью. Во всяком случае, он был так подавлен, так безмерно угнетен, что ни Трегомен, ни Жюэль не могли вытянуть из него ни слова.
Обратный путь проделали с наиболее возможной скоростью — морем и сушей. «Кроон» доставил пассажиров в Гаммерфест, потом пакетбот, возвращавшийся с Нордкапа, высадил их в Бергене. Железная дорога между Тронхеймом и Христианией [482]тогда еще не функционировала, поэтому в столицу Норвегии пришлось ехать в экипаже. Затем пароход довез их до Копенгагена, и, наконец, железные дороги Дании, Германии, Голландии, Бельгии и Франции помогли нашим героям попасть сначала в Париж, а оттуда в Сен-Мало.
Именно в Париже и расстались дядюшка Антифер и банкир Замбуко, весьма недовольные друг другом. Мадемуазель Талисма Замбуко, по-видимому, навсегда останется старой девой. Нет, не суждено Пьеру-Сервану-Мало освободить ее от тягостного положения, которое она терпела столько лет! Нечего и говорить, что все путевые расходы, приходившиеся на долю дядюшки Антифера, он полностью возместил банкиру Замбуко, финансировавшему последнее путешествие. А это составило кругленькую сумму! Однако продажа бриллианта дала Антиферу возможность не только расплатиться с бывшим сонаследником, но и положить еще в карман довольно солидную сумму. Так что в этом отношении жаловаться ему было нечего.
Что касается Бен-Омара, то он мечтал только об одном — поскорее убраться восвояси.
— А теперь убирайтесь к черту! — сказал ему на прощанье дядюшка Антифер.
— И постарайтесь жить с ним в добром согласии! — прибавил в утешение Жильдас Трегомен.
И Бен-Омар кратчайшим путем помчался в Александрию, клянясь Аллахом, что никто и никогда больше не уговорит его гоняться за сокровищами!
На следующий день дядюшка Антифер, Жильдас Трегомен и Жюэль были уже в Сен-Мало. Как встретили их соотечественники? Встретили довольно хорошо, хотя некоторые злые языки подняли на смех незадачливых кладоискателей, которые, подобно дурню Жану [483], с чем ушли, с тем и вернулись.
Зато Нанон и Эногат всячески утешали своих близких: брата, дядю, кузена и друга. Встретились нежно и чуть не задушили друг друга в объятиях… И дом на улице От-Салль снова зажил своей привычной жизнью.
Так как дядюшка Антифер не мог выделить ни племяннику, ни племяннице миллионного приданого, ему ничего не оставалось, как согласиться на их брак. Согласие выражалось, правда, в такой изысканной форме:
— Ради Бога, делайте что хотите, только оставьте меня в покое!
Пришлось довольствоваться и этим, и начались приготовления к свадьбе. Дядюшка Антифер не принимал во всем никакого участия. Не выпуская изо рта чубука, весь во власти мрачных мыслей и глухого гнева, могущего прорваться каждую минуту по любому поводу, он почти не выходил из комнаты.
Его не смогли уговорить присутствовать на свадебной церемонии. Не подействовали на него и мольбы Жильдаса Трегомена, осмелившегося даже сказать:
— Ты неправ, старина!
— Ну и пусть!