Камильк-паша и капитан Зо спустились к месту, где их ждал ялик.
Садясь в лодку, капитан спросил:
— Ваша светлость! Покончив с этим делом, мы повернем в Сирию?
— Нет. Я возвращусь в Алеппо не раньше, чем солдаты Ибрагима будут выведены из провинции и страна под властью Махмуда вновь обретет спокойствие.
— А не думаете ли вы, что провинция может быть навсегда присоединена к владениям вице-короля?
— Нет! Клянусь пророком, нет! — вскричал Камильк-паша, выведенный этим предположением из свойственной ему флегматичности. — Быть может, на какой-то промежуток времени, — думаю, что недолгий, — Сирия и будет присоединена к владениям Мухаммеда-Али. Пути аллаха неисповедимы! Но чтобы она вообще не вернулась под власть султана… Аллах не допустит этого!
— Где же, ваша светлость, вы найдете теперь убежище?
— Нигде… нигде! Раз мои сокровища будут в безопасности среди этих скал, пусть они здесь и останутся! А мы, капитан, продолжим наше плавание, как это делаем уже давно…
— К вашим услугам.
Вскоре Камильк-паша и его спутник вернулись на борт шхуны.
Около девяти часов капитан произвел свое первое наблюдение за солнцем, чтобы определить долготу; в полдень, в тот момент, когда небесное светило пересечет меридиан, предстояло сделать второе наблюдение, и тогда капитану будут известны координаты — и долгота, и широта. Он приказал принести секстант, определил высоту и таким образом, как и обещал Камильк-паше, выполнил измерение тщательно и быстро. Записав результат, капитан спустился в каюту, чтобы сделать предварительные выкладки для определения географического положения острова. Окончательные данные будут получены после измерения широты.
Но, прежде чем начать свою работу, капитан отдал распоряжение снарядить шлюпку: погрузить в нее три бочонка, инструменты, кирки, топоры, цемент — все необходимое для того, чтобы привести в исполнение замысел Камильк-паши.
К десяти часам все было готово. Шесть матросов во главе с боцманом спустились в шлюпку. Они не подозревали, чем заполнены бочонки и почему их собираются зарыть на уединенном острове. Это их не касалось и совсем не беспокоило. Моряки, приученные к беспрекословному повиновению, действовали, как живые машины.
Камильк-паша и капитан Зо заняли места на корме. Несколько ударов весел, и шлюпка пристала к острову.
Прежде всего нужно было выбрать подходящее для тайника место: не слишком близко к берегу, затопляемому во время равноденственных бурь, и не слишком высоко, чтобы не угрожали обвалы. Такое место наконец нашлось у подножия одной остроконечной скалы на юго-восточной стороне острова.
По приказу капитана Зо матросы выгрузили бочонки и инструменты. Затем они начали выдалбливать яму.
Работа была тяжелая: кристаллический кварц — очень твердая порода. Разлетавшиеся от ударов кирки осколки кварца тщательно собирались, чтобы засыпать яму после того, как в нее будут опущены бочонки. Понадобилось не менее двух часов, прежде чем удалось выдолбить впадину глубиною в пять-шесть футов и такой же ширины — настоящую могилу, в которой сон мертвеца никогда бы не потревожили даже самые грозные бури.
Камильк-паша держался в отдалении, как всегда задумчивый и грустный, мучимый своими неотвязными мыслями. Он спрашивал себя: не лучше ли ему лечь рядом со своими сокровищами и уснуть вечным сном?.. И в самом деле, где бы он нашел более надежное убежище от человеческой несправедливости и коварства?
Когда бочонки были опущены в глубину ямы, Камильк-паша взглянул на них в последний раз. В ту минуту вид его показался капитану до того странным, что он не удивился бы, если бы Камильк-паша отменил свой приказ, отказался от плана, который он так долго лелеял, и снова пустился бы в море со своими сокровищами.
Но нет, он жестом велел продолжать работу. Тогда капитан приказал плотно установить бочонки — один подле другого, — засыпать осколками кварца и скрепить цементом. Вскоре образовалась сплошная масса, не менее твердая, чем скалы самого острова. Сверху еще наложили груду камней, сцементированных между собой таким образом, что свободное пространство заполнилось до самой поверхности и составило одно целое с каменистой почвой. Пройдет немного времени — дожди и шквалы отполируют поверхность, и будет невозможно найти место, где был погребен клад.
А потому необходимо было оставить какой-нибудь неизгладимый знак, который позволил бы в нужный момент отыскать сокровенное место. На вертикальной стене скалы, позади ямы, боцман нанес с помощью резца монограмму, в точности воспроизводившую обычную подпись Камильк-паши — два «К» — первая и последняя буквы его имени.