Все прильнули к окнам, послышались возгласы удивления, недоуменные вопросы: «Что случилось с речкой?» Мост давно остался позади, а в автобусе ещё долго судачили об этом.
Таким образом, на Юрчика никто уже не обращал внимания, и он с дедом в кармане спокойно доехал до города, а там и до Научной улицы.
Кондуктор громко объявила название остановки, так что Юрчик и без дедушкиной подсказки догадался, что нужно выходить. И он вышел и пошёл к институту — тут ему не раз приходилось бывать у деда, и дорогу он знал. Страшно было только одно: как он будет объясняться со сторожем у ворот.
Сторож у ворот строго посмотрел на Юрчика и спросил:
— Чего тебе, малыш?
Юрчика неприятно поразило такое обращение. Но он не показал виду, что это его задело. Он вежливо поздоровался и подал сторожу дедушкину записку.
— «Пропустить в лабораторию», — прочитал сторож вслух. — Но профессора ведь нет, он в отпуске. Что ты там будешь делать в лаборатории?
Юрчик — тык, мык, не знает, что ответить. Но дед не дремал.
— Повторяй за мной, — прошептал он из кармана. И Юрчик уверенно повторил то, что ему подсказал дед:
— Да, дедушка в отпуске, но сегодня он приехал сюда, и мы с ним вместе на дачу поедем…
Всё это было, как видите, чистейшей правдой: ведь дед действительно приехал сюда и собирался вместе с Юрчиком — и с таблетками! — ехать на дачу. Но сторож понял это совершенно иначе: он подумал, что профессор, то есть дед Юрчика, приехал ещё с утра и ждёт внука в своей лаборатории.
И он пропустил Юрчика в ворота.
Хорошо, что дедушкина лаборатория находилась в отдельном доме, посреди густого сада, где сейчас, в рабочее время, никого не было. И поэтому никто не увидел, как Юрчик пыхтел и сопел, пытаясь открыть ключом тугой замок лаборатории; как дед, высунувшись из кармана, изо всех сил помогал ему советами; и как в конце концов, просунув в ушко ключа палочку, удалось отпереть дверь.
IV
— Уф, наконец! — сказал дед, как только Юрчик переступил порог лаборатории. — Прежде всего вытащи меня поскорее из своего кармана, потому что мне надоело сидеть на чём-то липком…
Юрчик вытащил деда и увидел, что и в самом деле в кармане было что-то липкое: это была конфета, которую Юрчик ещё вчера оставил в кармане своей курточки. Она растаяла от жары, а может, и оттого, что на ней сидел дед… И теперь дедушкины полотняные брюки были все в липкой конфетной начинке.
— Это не беда, — сказал дед, — у меня тут есть мои рабочие штаны, я могу переодеться. Доставай скорей таблетки. Ты не можешь себе представить, как мне не терпится снова стать нормальным человеком!
И он показал Юрчику на полку, где в стеклянных колбочках, бутылочках и картонных коробочках стояли разные, изобретённые дедом, таинственные вещества.
Полка была высокая. С большими трудностями Юрчик придвинул к ней столик, на столик поставил стул и полез наверх.
— Так! Хорошо! — подбадривал его дед. — Не бойся! Протяни руку вправо! Вон там, возле большой банки из жёлтого стекла, стоят две круглые коробочки. Такие, как с зубным порошком. Нашёл? Чудесно. Бери их и слезай. Осторожно!!!
Но уже поздно было говорить «осторожно»! Юрчик пошатнулся, ухватился двумя руками за полку, но не упал. Однако обе круглые коробочки полетели вниз, раскрылись, и все таблетки раскатились по полу.
— Они смешались, и увеличительные, и уменьшительные! — испуганно вскрикнул Юрчик и, спрыгнув вниз, бросился подбирать таблетки.
— Вот видишь, как хорошо, что я их сделал разного цвета, — сказал дед. — Подожди собирать, сначала опусти меня поскорее на пол.
Очутившись на полу, дед бросился к таблеткам, схватил три таблетки зелёного цвета и одну за другой проглотил их…
Через каких-нибудь десять минут из лаборатории поспешно вышли дед с внуком. Дед — снова такой же высокий, широкоплечий, как и прежде, в полотняной куртке и синих рабочих штанах — запер на ключ дверь лаборатории, взял Юрчика за руку и направился вместе с ним к воротам.
— Ну что? Нашёл дедушку? — спросил сторож и, поздоровавшись с дедом, добавил: — Проворный у вас внучек, профессор!
Они попрощались со сторожем и быстрым шагом поспешили к остановке автобуса. Как раз в это время закончился рабочий день, и из этого института, а также из других соседних учреждений выходили на улицу рабочие, служащие и научные работники. Они шли по одному, и по двое, и группами, и многие из них здоровались с Юрчикиным дедом. Он раскланивался во все стороны, но не останавливался и ни с кем не разговаривал, — ведь нельзя было задерживаться, бабушка, вероятно, уже давно волновалась.