— Ты же знаешь, я — деловой человек! — ухмыльнулся тот. — Теперь, мне бы вздремнуть часок-другой, а потом, ещё до рассвета, надо успеть умыкнуть одну красивую и весьма дорогую корову… Я уже послал туда своего подельника. Но этот Рыжий Грг, — его как подменили, странный стал… Не доверяю ему… Эх, дела…
— Ну, и где же у тебя свидание назначено, с этой твоей коровой? — подтрунивал над ним Владелец цирка.
— Я сам-то, там не был, но по наводке знаю, что домишко стоит в стороне от села, на самой дороге, и в нём, считай, никого и нет, кроме женщины и мальчишки… Не думаю, что это будет сложная работа, но туда тащится — всю ночь на повозке… так что — я поехал!
— А как же ты узнаешь этот дом, если там никогда не был? — удивился Владелец цирка.
— Легче простого! Дом этот, старый и покосившийся — один такой на этой дороге, да ещё, прикинь! — на нём, как специально, какой-то дурень нарисовал голубую звезду… — промахнуться нету шанса! Ха! — ха!
И они вышли из конюшни. Затем, уже вдали прозвучало: «Прощай!» и «Прощай!», и всё смолкло…
V
Решение Хлапича
Когда всё стихло, Гита и Хлапич с Бундашом вылезли из-под яслей… Никто не может представить, каково сейчас было Хлапичу!
Из этого разговора двух злодеев Хлапичу стало ясно, что это Чёрный человек вместе с Рыжим Гргом ограбили того купца, ехавшего на ярмарку, того самого о котором ему утром рассказывала нищенка Яна. Ограбили, отняли товар, лошадей и повозку, и бросили помирать, привязанным к дубу в лесной чащобе. Но и это было ещё не всё — злодеи теперь собирались ограбить его приятеля Марко и его маму, сведя у них их единственную кормилицу-корову. Хлапич сразу догадался, что речь идёт об их домике, ведь в этом краю только дом Марко был таким старым и таким покосившимся, и только на нём была нарисована голубая звезда.
Обдумав всё это, Хлапич сказал, по-прежнему шёпотом:
— Прощай Гита! Я должен спешить. Оставайся здесь, у своего хозяина и не надо плакать.
Но Гита и так горько плакала, ещё до того, как он сказал эти слова…
— Куда же ты уходишь, Хлапич? — тихонько всхлипнула она.
— Я должен быть в доме Марко быстрее, чем Чёрный человек доберётся туда! Нужно предупредить Марко и его маму, чтоб они береглись от разбойников… — пытался объяснить ей Хлапич.
О, бедный Хлапич! Какое же у него доброе сердце, ведь он даже не подумал, как далека эта дорога и что проделать её придётся собственными ногами.
— Хлапич, Хлапич! Это же страшно далеко! И Чёрный человек туда поедет на повозке, а ты-то пешком! — ужаснулась Гита, которая хоть и ревела, но понимала что к чему, куда яснее Хлапича.
— Ну, поэтому я и должен спешить! — ответил Хлапич, — а тебе лучше остаться… Прощай!
— Ну, уж нет! Я иду с тобой! — решительно заявила Гита и перестала плакать.
Хлапичу было не до разговоров, поэтому он ничего не ответил, а только направился к пролазу, через который они проникли в шатер, поднял брезент и вместе с Бундашом, шагнул в ночь.
Вслед за ним выскочила и Гита.
Хлапич ничего не говорил, только его сапожки твёрдо ударяли по брусчатке самой длинной улицы этого города. И им, как эхо, отвечали лёгенькие туфельки Гиты. А рядом совсем беззвучно ступал Бундаш.
Они вышли из города, где за каждым темным окном им чудился Чёрный человек, и перед ними легла дорога, освещённая лунным светом. И этой дороге не было ни конца, ни края.
И Бог знает, виден ли был с Луны, далеко-далеко, на дороге, маленький покосившийся домишко с нарисованной голубой звездой, и двое ребят с верным псом, спешивших к этому домику изо всех своих сил…
VI
Путь в ночи
Сказочники говорят, что ночью, когда никто не слышит, трава и цветы разговаривают. Правда ли это — судить не берусь, но этой ночью на придорожных лугах точно стоял шёпот:
— Глядите! Маленькие дети! Кто они? Куда же это они так спешат в ночи? И далёк ли их путь?
Но Хлапич совершенно не думал, далёк ли его путь, как не думал он и о том, как он сумеет обогнать повозку, запряжённую лошадьми и кто ему поможет. У Хлапича в голове было только одно: — он должен оказаться там, в марковом доме, ещё до зори! И от этой мысли его ноги словно шагали сами по себе.
Возможно, его ноги, действительно, шагали сами по себе, а вот ноги Гиты — нет! Девочка быстро устала. Или было это потому, что она не знала этого Марко, в отличие от Хлапича, который его знал. И её желание помочь ему не было таким же сильным и горячим, как у Хлапича? А может, её ножки не могли угнаться за Хлапичем. Так или эдак, но через некоторое время она взмолилась: