О том, как добиваться, чтобы «Искра» попадала к русским читателям, как в Германии или Швейцарии (время покажет) получать от русских корреспондентов информацию о русской общественной жизни и статьи для газеты, — об этом хлопотал Владимир Ильич все месяцы в Пскове! И в Подольске. Вызванные конспиративными письмами, в Подольск приезжали товарищи. Искровцы всё прибывали.
Наконец решено: отдых. Полный отдых, полное ничегонеделание. Едем в Нижний. От Нижнего вниз, на пароходе, втроём: мама, он и Анюта. Они мечтали об этом плавании на пароходе. Конечно, главная цель — увидеться с Надей. Владимир Ильич молчал, но соскучился страшно!
Но мог ли он допустить, чтобы остановка в Нижнем не была использована для «Искры»? Для встречи с нижегородскими передовыми рабочими и марксистами, пока день или два надо будет доставать в Нижнем билеты и ожидать парохода. В крайнем случае можно и лишний денёк пробыть в Нижнем, лишь бы наладить нужные связи, найти необходимых людей. Как? Проездом, в незнакомом городе, где, кроме Пискуновых, Владимир Ильич, пожалуй, никого и не знал? И Пискуновых-то знал мельком.
Раньше в Нижнем были весьма надёжные товарищи. Владимир Ильич нижегородцев знал по Петербургу, Петербургскому «Союзу борьбы». Был Анатолий Ванеев.
Кружки на рабочих заставах, выпуск нелегальной книги «Что такое „друзья народа“», подготовка стачек, замысел первой партийной газеты (так и не суждено ей было появиться на свет), сибирская ссылка, протест против оппортунистического кредо, обсуждение протеста в селе Ермаковском — всё связано с ним. Ванеева нет. Навеки лежит в сибирской земле, на кладбище в подтаёжном селе Ермаковском.
Был в Нижнем надёжный товарищ Михаил Сильвин. И его сейчас в Нижнем нет — в Риге, в солдатах. Были сёстры Невзоровы, курсистки, бестужевки. Семь лет назад, в 1893 году, когда Владимир Ильич приехал в Петербург с тщательно обдуманной, смелой задачей дать новое направление рабочей борьбе, соединить марксизм с рабочим движением, одна из первых встреч с петербургскими молодыми марксистами произошла в комнате нижегородок — сестёр Зинаиды и Софьи Невзоровых на Васильевском острове. Владимир Ильич хорошо помнил эту встречу. Она была поворотной в жизни петербургских марксистов.
Сестёр Невзоровых тоже нет сейчас в Нижнем, — Зинаида с Глебом Кржижановским не вернулись из ссылки (два года ещё назначит судьба скитаться им по Сибири), а Софья…
— Постой, Володя, — пришло тогда Анне Ильиничне, — что, если попробовать? Вызвать Софью? Наверное, она может помочь.
Владимир Ильич обрадовался:
— Удачная мысль!
И в Бобров из Подольска полетела телеграмма, спешно вызывающая Софью Невзорову с мужем. Софья Невзорова отсидела тюрьму, теперь в захолустном Боброве, Воронежской губернии, отживала срок высылки под гласным полицейским надзором; муж, Шестернин, служил в Боброве городским судьёй. Простой народ называл Шестернина «наш судья». Случай по тем временам исключительный.
Они прикатили немедленно и два дня прожили в Подольске. Два дня, полных воспоминаний, веселья, дружбы, купаний в извилистой быстрой Пахре и долгих, до ночи, разговоров об «Искре», о возобновлении партии. После этих разговоров Софье Невзоровой поручено было поехать в Нижний раньше Ульяновых, подготовить и собрать нужный народ для встречи с Владимиром Ильичем по поводу «Искры».
— Повезло нам, что вы нижегородка, Софья Павловна, весьма и весьма повезло! — пожимая на прощание ей руку, говорил Владимир Ильич. — До скорого свидания в Нижнем! Будьте осторожны, пожалуйста!
В Нижнем многим был известен собственный дом промышленника, купца I гильдии Феофилакта Семёновича Пятова, двухэтажный, на каменном фундаменте, шитый досками, с дубовыми дверями. Промышленник давно умер, и зять его Павел Иванович Невзоров, человек строгих и старозаветных взглядов на жизнь, скончался, выросли дети Невзорова, а дом на Полевой улице все звали по деду пятовским.
Полевая улица уходила одним концом в поле, была просторна и широка, мостовая зарастала травой, позади ухоженных, прочных домов стояли сады. Тихо, сонное царство. Посреди сонного царства дом Пятова выделялся оживлением и людностью. Так повелось, когда в доме выросли дочери Невзоровы — Софья, Зинаида, Ольга и Августа. Вначале соседи объясняли это просто: много молодых людей ходит к Невзоровым — невесты на выданье. Бесприданницы, правда. Когда умер дед, семью постигла финансовая катастрофа, в один день стали Невзоровы из богачей неимущими. Невесты обеднели. Зато хороши. Софья, как королевна, С горделивой осанкой и классическим профилем; в русском духе Зинаида — пышная, с дивной косой и затупленным носиком; совсем другая Августа, чернобровая, южная — неизвестно откуда в Нижнем, на Волге, и уродилась такая южанка. К таким невестам да чтоб женихи не ходили!