– В том городе, в котором мы были в прошлом месяце, уже на следующий день люди начали поиски магического крысолова, – сказал Кейт. – Это всё была работа Сардины.
– Мой отец разгневался и послал за Блунихом и Шпоттелем, – сказала девочка. – Это крысоловов так зовут. Вы понимаете, что это значит?!
Морис и Кейт обменялись взглядами. – Считай, что мы этого не знаем, – ответил мальчик.
– Это означает, что мы можем пробраться в их хижину и разгадать загадку фальшивых крысиных хвостов! – Малисия посмотрела на Мориса критическим взглядом. – Конечно, мы должны были бы быть четыре ребёнка и собака, это правильный состав для приключения, но нам придётся обойтись тем, что есть.
– Слушай, мы воруем только у правительств, – сказал Морис.
– Э, естественно, только у правительств, которые не являются ничьими отцами, – добавил Кейт.
– И? – спросила Малисия, странно глядя на него.
– И поэтому мы вовсе даже не преступники! – заявил Морис.
– А, но если у нас будут доказательства, мы сможем показать их городскому совету, и тогда мы будем не преступниками, а героями, – терпеливо объяснила Малисия. – Конечно, возможно и такое, что городской совет, стража и крысоловы заодно, поэтому нам лучше никому не доверять. Боже мой, вы что, никогда не читали книг? Скоро стемнеет. Я вернусь сюда и заберу вас с собой, тогда мы сможем взломать эту большую штуку.
– А мы сможем? – спросил Кейт.
– Да, при помощи шпильки, – ответила Малисия. – Я знаю, что это возможно, потому что я сто раз об этом читала.
– А что за большую штуку ты имеешь в виду? – осведомился Морис.
– Большую, – ответила девочка. – Что существенно всё упрощает, естественно. – Она резко развернулась и выбежала из конюшни.
– Морис? – спросил Кейт.
– Что? – отозвался кот.
– Так что это за большая штука? И как её взламывать?
– Без понятия. Наверно, она имеет в виду замок.
– Но ты сказал…
– Да, но я просто хотел дать ей возможность выговориться, чтобы помешать ей набрести на какую-нибудь очередную идиотскую идею, – ответил кот. – У неё не все дома, если хочешь знать моё мнение. Она как… как актриса. Ты понимаешь. Как кто-то, кто всё время играет роль. Она вообще не живёт в реальном мире. Для неё всё – одна большая история. В этом смысле она похожа на Опасного Боба. Очень опасная личность, на мой взгляд.
– Но он очень дружелюбная и рассудительная крыса!
– Ну, да, но проблема в том, что он верит в то, что все такие же как он. Такие люди легко могут устроить неприятности другим, мой друг. И что касается Малисии: она верит, что жизнь устроена как сказка.
– Ну, это довольно безобидно, или? – спросил Кейт.
– Да, но если в сказке кто-то умирает… то это всего лишь слово.
Третья группа Тяжёлых Мочителей остановилась на отдых – у них закончилась амуниция. Никто из них не хотел идти к стене, по которой текла вода, потому что пришлось бы проходить мимо ловушки. И никто не хотел смотреть на то, что лежало в ловушке.
– Бедный старый Свежесть, – сказала одна из крыс. – Он был хорошей крысой.
– Ему надо было быть осторожней, – ответила другая крыса.
– Он думал, что он всё знает, – добавила другая крыса. – Достойная крыса. Хотя от него и пахло немного.
– Надо его, пожалуй, вытащить из ловушки, – сказала первая крыса. – Это неправильно, его там оставлять.
– Да. К тому же мы голодны.
Одна из крыс сказала: – Опасный Боб считает, что мы не должны жрать крыс.
Другая ответила ей: – Нет, мы не должны жрать тех крыс, о которых мы не знаем, от чего они умерли. Потому что они могут быть отравлены.
Третья крыса сказала: – Но мы знаем, отчего он умер. Он умер от того, что его расплющило. А это не заразно.
Они посмотрели в сторону мёртвого Свежесть.
– А что происходит с тем, кто умирает? – медленно спросила одна из крыс.
– Его съедают. Или он высыхает. Или плесневеет.
– Что, и это всё?
– Ну, обычно лапы остаются.
Крыса, задавшая вопрос, сказала: – А что же с тем, что внутри?
На что крыса, упомянувшая лапы, ответила: – О, ты имеешь в виду зелёную желеобразную штучку? Это лучше не трогать. На вкус ужасно.
– Нет, я имею в виду ту часть внутри, которая и есть ты. Куда исчезает это?
– Извини, я тебя не понимаю.
– Ну, я имею в виду… ну ты знаешь… как сны?
Крысы закивали головами. О снах они всё знали. Сны оказались для них большим шоком.
– Когда во сне тебя преследуют собаки или ты летишь и тому подобное… С кем это происходит? Не с твоим телом, потому что оно спит в этот момент. Значит, в нас должно находиться что-то невидимое. И быть мёртвым – это почти как сон, верно?
– Нет, не совсем как сон, – неуверенно ответила одна из крыс, покосясь на довольно плоское тело, которое когда-то называлось Свежесть. – Когда ты спишь, нет столько крови, и ничего не торчит. И ты просыпаешься.
– Ну, – ответила крыса, заговорившая о чём-то невидимом, – когда ты просыпаешься, куда девается тот, кто был во сне? Когда же ты умираешь… Куда девается то, что было внутри?
– Что, зелёная желеобразная штучка?
– Да нет же! То, что позади глаз!
– Ты имеешь в виду такое розово-серое?
– Нет! Я имею в виду что-то невидимое!
– Откуда мне знать? Я никогда не ела ничего невидимого!
Крысы опять посмотрели на Свежесть.
– Мне не нравится говорить об этом, – сказала одна из них. – Это напоминает мне тени в от пламени свечи.
Другая крыса сказала: – А вы слышали о Крысе-Скелете? Говорят, она приходит и забирает того, кто умирает.
– Говорят, говорят, – проворчал один из самцов. – Ещё говорят, что существует Большая Подземная Крыса, которая сотворила весь мир. И что, людей она тоже сотворила? Хорошо же она к нам относится, если она сотворила людей!
– Кто знает? Может, людей сотворил Большой Человек.
– Ах, всё это глупости, – сказала скептическая крыса по имени Томат.
– Ну хорошо, но ты же не будешь отрицать, что всё не могло просто так само появиться. Должна быть причина. И Опасный Боб говорит, что есть вещи, которые мы должны делать, потому что так правильно. Но кто решает, что именно правильно? Откуда это «правильно» и «неправильно»? Говорят, что если быть в жизни хорошей крысой, то Большая Крыса подготовит для тебя туннель, полный всяких вкусностей, куда тебя поведёт Крыса-Скелет.
– Но Свежесть всё ещё здесь. И я не видела пока никакой Крысы-Скелета!
– Но говорят, её видят только те, кого она забирает.
– О, о, – сказала одна из крыс тоном, в котором нервозная неуверенность граничила с безумным сарказмом. – И как же видят мёртвые Крысу-Скелет, а? Ты можешь это объяснить? Жизнь достаточно трудна и без невидимых вещей, которые невозможно увидеть!
– Что здесь происходит?
Крысы повернулись и вздохнули с облегчением, увидев приближающегося Загара.
Он пробежал мимо них. За ним бежала Питательно. Член его команды, считал Загар, должен с самого начала знать, что бывает с теми, кто делал ошибки. – Понимаю, – сказал он, осматривая ловушку. Он печально покачал головой. – Что я вам всегда говорю?
– Что мы не должны идти в те туннели, которые ещё не отмечены, шеф! – сказал Томат. – Но Свежесть… Он не очень-то прислушивается к другим, э, не очень-то прислушивался. И он не хотел терять времени, шеф.
Загар исследовал ловушку, пытаясь сохранять выражение решимости и уверенности на лице. Это давалось ему с трудом. Такую ловушку он видел впервые. Она выглядела ужасно: не из тех, что разрубает, а такая, которая раздавливает. И она была поставлена так, что крыса, бегущая к воде, неизбежно включала спусковой механизм.
– Теперь он точно не в состоянии никого слышать, – констатировал факт Загар. – Лицо мне его знакомо, если не считать вылезших из орбит глаз и вывалившегося языка.
– Э, сегодня утром, когда мы стояли в строю, ты сказал ему пару слов, – проговорила одна из крыс. – Ты сказал ему, что его мать вырастила его для того, чтобы хорошо мочиться, шеф.